Наим. Книга 1. Жемчужный венец
Шрифт:
– Я – Коана.
– Это ее стих! – сообщил Наим.
– Надо же! Вы – талантливая поэтесса! – восхищенно протянул дирижер – а еще и очень красивая ауара!
Ролем, похоже, решил добиться внимания новой знакомой во что бы то ни стало. На мгновение Наим даже о песне забыл. Он был оскорблен до глубины души! Кивнув другу, он отозвал его в глубь гнезда, делая вид, что перекладывает звуковые пленки.
– Ты не мог бы показать мне самую качественную для записи? – вслух произнес он, а потом прошептал едва слышно – Я прилетел показать
– Вот эта достаточно серьезная модель – громко ответил Ролем, добавив шепотом – но ты же всегда хвалишься, что нет среди существ всей планеты той, которая покорила бы твое сердце… я не думал, что вы вместе… – извиняясь прошептал дирижер.
– Мы не вместе еще, но я попросил бы тебя не влезать между нами – зашипел Наим и добавил вслух – спасибо, я возьму для записи нашей песни эту модель.
Два аура поняли бы как глупо выглядят, если бы знали, что у Коаны прекрасный слух и она слышала все до единого слова их беседы. Ауара едва сдержала язвительную усмешку, когда мужчины подошли.
«И здесь все, как всегда. Ауры мира искусства ничем не отличаются от всех остальных! А я ему чуть не поверила… говорил, что ничего не нужно от меня…»
Но в следующий момент Коана уже отвлеклась, потому что Ролем взял себя в руки и переключился на песню. Он пропел ее с припевом и поднял голову от инструмента.
– Прекрасно! Завтра же предложу нашей солистке ее исполнить. Посмотрим, что получится. Хотя я и не все образы понимаю. Песня не так проста, как поется. Но главное, что поется прекрасно! Думаю, что за эту неделю до концерта наша солистка сможет все выучить.
– А концерт уже через неделю? – удивилась Коана.
– Да. Музыку Наима мы уже выучили, остальные вещи тоже давно готовы. Я уверен, что эта песня станет «гвоздем программы» – ответил Ролем.
– Если берешь, давай сразу составлять контракт, чтобы Коана не переживала – вступил в разговор Наим.
– Но… – Коана хотела сказать, что и так верит, но Наим незаметно, но ощутимо толкнул ее в бок.
Ауара едва сдержалась, чтобы не охнуть. В следующий момент Ролем порылся в столе и достал типовой договор. Коана не собиралась читать, но Наим пристально посмотрел на нее, затем на свиток и обратился к дирижеру:
– Мы с тобой подписали другой контракт. С ней нужно такой же.
– Ну ладно – нехотя ответил аур и забрав свиток, достал из стола другой.
Наим обратился к спутнице:
– Я уже давно знаю, что в них написано, но тебе лучше все внимательно почитать. Присядь, прочти прежде чем подписывать. А мы пока пообщаемся.
Коана присела на стул, заправив за спинку сложенные тонкие крылья. Мужчины отошли вглубь гнезда дирижера. Когда хозяин гнезда решил, что гостья уже не слышит, он прошипел Наиму:
– Ты чего мне бизнес портишь? Она что, жена твоя? Хотя я и со своей женой, если бы она у меня была, подписал бы стандартный контракт.
– Ты не будешь ее хозяином! – ответил Наим – и я тоже. Коана будет свободной и богатой женщиной, понял? Я знаю, что тебе наши дружеские отношения не помешали практически отнять у меня десять моих первых композиций, пока я витал в облаках, но с ней так не будет!
– Так ты что, обижаешься на меня? Я же тебе имя сделал! – надул губы Ролем.
– А себе состояние на моем имени – усмехнулся Наим – так что не тебе обижаться. Тогда я подписал твой контракт и выполнил обязательства. Но больше я не куплюсь и Коану «прокатить» как меня не позволю. Так что, друг, «считанные деньги дружбы не портят». Можешь обижаться.
– Да ладно… ты же меня знаешь, я умею работать с людьми. Нет, так нет. Думаю, что и при твоем варианте договора я смогу заработать… Ты же знаешь, что я любую музыку сумею продать.
– Да, знаю. Поэтому с этой песней не ушел к другому – напомнил Наим.
Он мог бы добавить, «ты не только любую песню продать можешь, но и маму родную, если предложат хорошую цену и даже не сможешь понять, за что она обиделась…», но промолчал. Сам композитор не умел продавать ничего. Он знал, что несмотря на ужасные условия их первого договора, Наим получил известность и не нуждался в «хлебе насущном». Теперь же, по условиям нового договора на эту песню, сможет очень хорошо заработать.
Он только хотел, чтобы Коана не проходила по его трудному пути и сейчас потребовал, чтобы Ролем подписал с ней те же условия, что были у него в новом договоре.
– Но с поэтами мы подписываем другие договора – попытался он возразить.
– Тогда не бери ее слова – легко ответил Наим.
– Так нечестно! Ты же сам видишь, как они уникально поются в этой композиции!
– Тогда заплати нормально – настойчиво произнес Наим.
– Я поговорю с ней сам – уперся дирижер и пошел к гостье, спокойно читающей договор.
К этому времени она дочитала свиток и была готова обсудить цифры, которые нужно вписать в оставленные пробелы.
Коана слышала все, о чем говорили ауры и зауважала Наима. Но она не могла показать, что все знает. Поэтому, когда они подошли к цифрам, ауара спросила Наима:
– Ты, как композитор, на каких условиях подписал договор? Я имею право получить те же условия?
Ролем сморщился, будто к нему в рот попал целый очищенный лимон. После ответа Наима руки дирижера начали нервно дергаться, а когда он вынужден был вписать те же проценты с прибыли, что и Наиму, задергался один глаз. Но отказаться от песни он просто не мог – прекрасно понимая, что это именно та золотая жила, о которой он мечтал всю свою жизнь, работая и разъезжая с гастролями по всей планете. Та самая, которую запоют все и захотят исполнять всюду. Почему он так уверен был в огромном успехе песни, Ролем и сам не знал, но не сомневался, что прав в своих прогнозах.