Накануне и в дни испытаний
Шрифт:
Владимиров познакомил меня с начальником цеха сборки В. В. Науменко, опытным производственником, который очень помог мне в миссии, которую я выполнял. Нельзя было не обратить внимания на порядок в цехе, исключительную чистоту у рабочих мест, на слаженность в действиях рабочих и мастеров. Сам Науменко, покуривая, спокойно ходил по цеху и лишь изредка давал то или иное указание. В основном его замечания касались обучения рабочего пополнения, которое продолжало прибывать на завод. Скоро В. В. Науменко стал заместителем главного инженера, а затем, с середины войны, и главным инженером
Знакомство с производством ШВАКов показало, что ковровцы отправляли на авиационные заводы несколько десятков пушек в сутки, а надо 100-120. Изделие сложное, но технология его уже отработана. Стволы, затворы и многие другие узлы и детали изготовляли на крупных вертикально-фрезерных, горизонтально-фрезерных и токарных станках. В производстве стрелкового оружия подобные станки не применяли. Они были лишь в ремонтных и некоторых инструментальных цехах. На новый завод нужны такие станки в большом количестве. Где их взять? Их поставлял до войны наркомат станкостроения: выпускаются ли они сейчас?
На заводе уже существовал поток, но отдельные операции требовали переналадки. При смене приспособлений или инструмента на отдельных операциях создавалось небольшое скопление деталей. Сопровождавший меня Г. И. Маркелов пояснил:
– Вы ведь знаете, что сделать одну пушку ничего не стоит, не надо никаких приспособлений, только золотые руки механика. Другой подход, когда нужно дать сто пушек в день. Для нас с вами, выросших на массовом производстве стрелкового оружия, просто бывало, когда пятьсот, тысяча и более изделий выпускалось в сутки - тогда производство устойчиво. А вот серия 100-120 изделий в день - головоломка: как загрузить станки, чтобы они не простаивали. Рабочие и наладчики нужны тоже более высокой квалификации. Металл, идущий прежде всего на подвижные части, проходит специальную термообработку, обращаемся с ним на "вы". В термическом цехе каждую деталь принимают военпреды. Вот и вертимся, чтобы все было в порядке.
Уже было известно, что в скором времени заводу придется осваивать еще одну авиационную пушку - конструкции Волкова - Ярцева, чуть большего калибра. Орешек твердый. Подвижные части, да и вся пушка нагружались больше, чем ШВАК. И габариты пушки крупнее, и более мощный патрон. Значит, и станки потребуются другие.
От Маркелова услышал:
– В кузницу надо ставить пятитонный молот, а у нас его нет. Может, заготовки поступят из Ижевска?
Попробовал Маркелова немного успокоить:
– Особо не драматизируй положение, Григорий Иванович, найдем выход. Народ у вас опытный, конструкторы и технологи такие - позавидуешь. База хорошая, инструментальщики сильные, заготовительные цехи мощные. Самое главное - свое станкостроение организовать, без этого ничего не выйдет. И чем скорее, тем лучше. Без своих станков с внедрением новой техники намучаетесь.
– Думаем об этом.
– Вот и хорошо. Подбирайте помещение, определяйте номенклатуру станков, а станками, которые вам самим сделать не под силу, попробуем помочь.
Дело Г. И. Маркелов знал обстоятельно, производством
Вернувшись утром в Москву, узнал, что нарком домой не уезжал, ждал меня. Подготовили проект решения ГКО, где предусмотрели выделение нескольких тысяч строителей. Поставку оборудования в такой короткий срок согласовать не удалось. Записали поручение Госплану и Наркомату станкостроения: найти или изготовить нужные станки. Дмитрий Федорович уехал к Сталину. Решение о строительстве нового завода вышло на следующий день.
Первые производственные корпуса построили на новом месте за пять месяцев. Небольшой местный заводик подчинили основному. В конце 1941 года все было готово для производства здесь пушек ШВАК. Однако разгром гитлеровцев под Москвой изменил планы - с производством ШВАКов решили повременить. Завод стал выпускать очень нужные армии четырехствольные зенитные скорострельные пушки для борьбы с самолетами, летающими на небольших высотах. А ШВАКи постепенно освоили в Медногорске, но, правда, уже не в таком количестве, как намечали, так как появились к этому времени другие авиационные пушки, более совершенные.
Задолго до начала войны на испытательной станции в Туле, где тогда работал С. В. Владимиров, побывал М. Н. Тухачевский. Наблюдая за стрельбой пулемета ШВАК, он спросил конструктора:
– Из малого авиационного пулемета вы сделали большой. Скажите, а скорострельную пушку для самолетов из него сделать можно?
Конструктор, уже много об этом думавший, сразу ответил:
– Можно.
– Вот это хорошо, - сказал Тухачевский, - прикиньте, что для этого необходимо. За такой подарок летчики вам будут очень благодарны.
Слова эти оказались пророческими. Ни один другой образец авиационного пушечного вооружения как у нас, так и у наших союзников и врагов не мог сравниться с огромными "тиражами" ШВАКа. Сконструированная С. В. Владимировым пушка заняла в воздушных сражениях доминирующее положение и во многом определила исход битвы между воздушными флотами воюющих сторон. Бронебойный снаряд для нее, появившийся уже в ходе войны, пробивал даже танковую броню. Со столь мощным оружием советские пилоты уверенно атаковали любые самолеты противника и настигали врага в небе и на земле.
В начале 1942 года стал вопрос об усилении вооружения штурмовиков Ил-2. Фронтовики предлагали поставить на самолет более мощную пушку, а еще лучше две. Государственный Комитет Обороны принял решение оснастить штурмовик двумя пушками системы ВЯ и крупнокалиберным пулеметом. Изготовление пушек поручили Ковровским оружейникам. Директора завода В. И. Фомина вызвали в Москву.
Вручая приказ о производстве новых авиационных пушек, нарком подчеркнул:
– Штурмовики нужны армии только с новыми пушками. Ковровцы и так делают все для фронта. Но пушку ВЯ никто, кроме вас, быстро не освоит. Скажите об этом коллективу.