Накануне и в дни испытаний
Шрифт:
Услышав это, мы невольно переглянулись - срок был мало реален. Нарком понял нас:
– Вам просто переглядываться, а каково было мне? Сталин сказал, что и этот срок слишком большой.
– А вы объяснили, что нужно подождать результатов испытаний пушек Нудельмана?
Дмитрий Федорович кивнул головой:
– Знаете как это воспринял Сталин? Он показал на портрет Суворова и заметил: "Вы знаете, товарищ Устинов, как ценил время Суворов. Он говорил: деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, а время дороже всего. Правильно он говорил? Думаю, правильно. В условиях войны выигрыш времени имеет часто решающее значение. К созданию оружия это имеет самое
Без тени улыбки нарком посмотрел на нас:
– Вот вы переглядываетесь, а что я мог на это ответить? Нет, мол, давайте увеличим срок испытаний, подождем еще два, а то и три месяца и тогда будем решать?
Понятно, что в сложившейся ситуации нарком по-другому и не мог себя вести. Он обязан был принять все меры, чтобы, если возможно, даже досрочно выполнить задание. В обстановке, в какой находилась в то время страна, нарком вооружения иначе поступить не мог и не имел права.
Дмитрий Федорович, обращаясь ко мне, сказал, что основным изготовителем 37-мм пушек Шпитального намечен Ижевск. Однако можно подключить и тульские заводы.
Я ответил, что тульские заводы трогать не надо. Двадцать или сорок пушек это, по сути, одно и то же. Только внимание отвлечем на два завода. Пока в Тулу дойдут металл и кузнечные заготовки, даже если вагоны прицепим к пассажирским поездам, время уйдет. В Ижевске же и металл свой, и оборудование свое. Только места нет.
– Но мне у себя в кабинете производство этих пушек тоже не организовать, заметил нарком.
– Надо найти площади в Ижевске!
– Постараемся найти, - ответил я, - помочь надо только стволами. Их лучше прислать с артиллерийского завода, который делает противотанковые пушки. Ни в Ижевске, ни в Туле станков для изготовления стволов такого калибра нет.
– Стволы будут!
– заверил нарком.
Все понимали важность задания. Хотя темп стрельбы новой пушки против 23-мм пушек ВЯ уменьшался примерно в 2,5 раза, однако масса снаряда возрастала почти в 3,6 раза. Одного попадания такого снаряда было достаточно, чтобы сбить любой самолет противника. Снаряд Ш-37 уверенно пробивал и верхнюю броневую защиту любого немецкого танка.
В Ижевск вылетела группа специалистов во главе с П. К. Морозенко, заместителем Б. Г. Шпитального. С ними были и наиболее опытные рабочие из конструкторского бюро, которые изготовили первые образцы пушек. В Ижевск отправились нарком и я. Когда мы прибыли на завод, там уже к месту сборки поступали заготовки для различных деталей пушки. Специалисты и рабочие, создававшие новый вид авиационного вооружения, находились на казарменном положении. Всем участвовавшим в изготовлении Ш-37 выдавали усиленное питание. Наиболее крупные детали поставлял станкостроительный цех, который временно сократил изготовление станков. Остальное разместили в цехах режущего инструмента, калибров и приспособлений. Производство винтовок и крупнокалиберных пулеметов не тронули.
Познакомившись внимательно с тем, что делалось на заводе по выполнению задания Сталина, нарком, а с ним и секретарь обкома партии А. П. Чекинов вылетели на артиллерийский завод, где изготовляли стволы для тридцатисемимиллиметровки. Пробыли они там недолго. Возвратившись в Ижевск, заверили:
– Стволы будут вовремя.
Стали прикидывать, что еще может помешать выполнению задания? Что нужно сделать дополнительно, чтобы пушки изготовили в кратчайший срок. К разработке технологии кроме заводских работников привлекли специалистов Московского технологического и Ленинградского
Спустя дней двадцать мне позвонили из Ижевска и доложили, что первые пушки собраны, а одну из них уже отстреляли. Но не все в порядке, нужен мой приезд.
– А в чем дело?
Директор завода уклончиво ответил, что разбираются, но пока пушка ведет себя ненормально: то ли виноваты боеприпасы, то ли что-то неладно в самой пушке.
– Вы можете наконец сказать, что не ладно-то?
– При стрельбе по мишени снаряды ложатся плашмя, - отозвался директор, снаряд в полете кувыркается.
Немедленно доложил об этом наркому.
– Лети в Ижевск, - распорядился он, - посмотри, что там происходит, сразу доложи мне.
Прилетев на завод, я собрал руководящий состав:
– Разобрались ли досконально в причинах?
Ответили уверенно:
– Неправильно сделан дульный тормоз.
– Что неправильно?
– Дульный тормоз сделан не в виде насадки, а просто просверлили отверстия в конце ствола, причем просверлили так, что они пересекают нарезы. Снаряд из-за этого теряет устойчивость и кувыркается.
После осмотра ствола пушки ответ этот мне показался верным. То мы бракуем ствол из-за какой-либо царапины, а тут нарушены все нарезы. Невольно спросил:
– А что думает по этому поводу представитель Шпитального?
– Объясняет кувыркание снаряда некачественными боеприпасами. Правда, признает, что из опытных образцов по мишеням не стреляли, лишь проверяли автоматику.
Тогда я сказал.
– Раз все ясно, давайте сделаем другой дульный тормоз. Мне пояснили:
– Решением Сталина запрещено вносить изменения в конструкцию пушки без личного согласия Шпитального. А Борис Гаврилович убежден, что его пушка - в порядке, и менять он в ней ничего не будет.
Тогда я обратился к главному конструктору завода Лавренову:
– Много ли работы, чтобы сделать у пушки другой дульный тормоз?
– Немного. Надо лишь расточить в конце ствол, тогда снаряд не будет касаться нарезов, где проходят отверстия.
– Так в чем же дело? Расточите ствол.
– А самовольное изменение конструкции?
– А вы сделайте не сорок, а сорок одну пушку. Лишнюю пустим для экспериментов. Нарушения, таким образом, не будет.
Я позвонил Шпитальному и убедительно попросил его приехать в Ижевск. Борис Гаврилович ответил неопределенно: мол, подумает. Спустя два дня мы уже стреляли из пушки, в которую внесли необходимые изменения. Снаряды по мишени ложились правильно. Значит, все легко устранимо. Снова позвонил Шпитальному, объяснил, что его приезд крайне необходим. На этот раз конструктор ответил определенно: не видит в этом нужды. Пришлось вызвать Морозенко.
– Вы можете подписать чертеж пушки с измененным дульным тормозом?
– Без Бориса Гавриловича не могу.
– Но ведь и вам ясна причина кувыркания снарядов?
Морозенко покраснел и ничего больше не сказал.
Велик был авторитет Шпитального, но в данном случае не на пользу дела.
Опять взялся за телефонную трубку, но не успел вызвать Москву, как раздался встречный звонок от Василия Михайловича Рябикова, который в это время оставался за наркома.
– Только что меня и Шпитального вызывали в Государственный Комитет Обороны, спросили, почему задерживается сдача новых авиационных пушек. Шпитальный заявил, что дело не в пушке, а в замнаркоме Новикове, который ствол делает, видимо, не из стали, а из репы. В чем действительно загвоздка?