Накануне мировой катастрофы

Граф Юрген

Маркузе, Адорно и Хоркхаймер — это три марксистских философа-еврея, которые решающим образом повлияли на образ мыслей студенческой молодежи Западной Германии и тем внесли свой вклад в бунты 1968 года. Из тогдашних революционеров лишь немногие люди, такие как Хорст Малер и Клаус Райнер Рель, перешли в национальный лагерь, большая часть их, как я уже говорил сегодня в другой связи, прошла долгие мытарства по учреждениям, добиваясь, например, лицензии на право быть учителем, и следующее поколение немцев было воспитано в духе их идеологии. От этих перевоспитанных немцев не следует ожидать, что они поддержат ревизионизм. Наоборот, Холокост — опорная точка их идеологии, «черное солнце», вокруг которого вращается все их мышление.

Социолог Роберт Хелп сообщает:

«Эксперименты, которые я периодически ставил на семинарах, убедили меня в том, что Освенцим

это действительно одно из немногих табу в строго этнологическом смысле слова, которые еще существуют в нашем «свободном от табу» обществе. В то время как на другие стимулы они вообще не реагируют, «просвещенные» студенты Центральной Европы, которые не хотят больше знать никаких табу, реагируют на ревизионистские тексты о газовых камерах Освенцима столь же «спонтанно» (и со сравнимыми физиологическими симптомами), как члены первобытных полинезийских племен на нарушение табу. Они буквально выходят из себя и явно не готовы и не способны трезво обсуждать выдвигаемые тезисы… «Современное» общество по своей реакции на нарушение табу, в принципе, ничем не отличается от «первобытного »: это нарушение обычно воспринимается как «дерзость» или «мерзость» и спонтанно вызывает «отвращение» и «ужас». В итоге нарушителей изолируют, исключают из общества и в свою очередь «табуизируют» [651].

Такова духовная атмосфера, которая возникла в результате «перевоспитания» в Германии. Ревизионистам противостоит не только государственный террор, но и враждебность большинства населения.

Студентка: Вы хотите тем самым сказать, что описанные Робертом Хеппом симптомы типичны для большинства населения Германии?

Ф. Брукнер: Они типичны для сильного меньшинства, особенно сильно представленного среди интеллектуалов. Но и то большинство немцев, которое, сталкиваясь с ревизионистскими тезисами, не «выходит буквально из себя» и о котором нельзя сказать, что оно «явно не готово и не способно трезво обсуждать выдвигаемые тезисы», в нынешних условиях никогда не решится поддержать ревизионистов. Средний немец похож на ребенка, который, раз обжегшись, боится огня. Он инстинктивно чувствует, что свобода мнений в его стране существует только на бумаге и что вся болтовня о ФРГ как о «самом свободном государстве в немецкой истории» не что иное, как пропаганда для дураков. Он знает, что есть определенные темы, которых в собственных интересах лучше избегать, иначе можно обжечь пальцы, и самая опасная из этих тем — Холокост. Поэтому он обычно не хочет даже принимать к сведению ревизионистские тезисы или читать ревизионистские книги, не говоря уже о том, чтобы выразить солидарность с преследуемыми ревизионистами, которых политики и СМИ дружно клеймят как «неонацистских фантазеров» «праворадикальных фанатиков», «фальсификаторов истории» и т. п. Средний обыватель опасается попасть в одну компанию с такими людьми.

Студент: Если бы этот средний обыватель непредвзято изучил ревизионистские тезисы, он, может быть, пришел бы к выводу, что проклинаемые ревизионисты правы. Но такое потрясение трудно вынести нормальному человеку. Вполне понятно, что средний обыватель, который заботится о своем душевном покое, не испытывает желания узнать что-либо о ревизионизме и предпочитает читать спортивную газету, а не «Фиртельяресхефте фюр фрайе Гешихтефоршунг».

Ф. Брукнер: Не говоря о том, что вряд ли хоть один из тысячи немцев слышал о названном вами печатном органе, — информационная блокада полная. Без Интернета ситуация была бы почти безнадежной, но в настоящее время подавляющее большинство людей черпает информацию из газет и телепередач, а не из Интернета, и такое положение сохранится еще много лет. Кстати, и пользователи Интернета знают, что каждый, кто выразит хоть малейшее сомнение в Холокосте, сразу же попадет под прицел системы. Самое сильное оружие лобби холокостников это страх.

Это относится не только к Германии, но, в разной степени, и к другим государствам западного мира. Даже в тех странах, где нет антиревизионистских законов, любое высказывание в поддержку ревизионизма почти всегда приводит к тому, что на еретика обрушивается гнев всех еврейских организаций. Эти организации через своих мальчиков на побегушках в СМИ могут организовать кампанию травли, в результате чего данный ревизионист потеряет работу, а его окружение будет его презирать. Кто готов пойти на это? Очень немногие.

Робер Фориссон пишет о страшной силе еврейских организаций:

«Кто может противостоять давлению и кампании могущественных еврейских организаций? Почти

никто. Мертвая хватка, которой эти организации держат СМИ, их постоянные вопли и обвинения, их систематический шантаж, их невероятная ложь, страх, который они внушают, их разыгранное или подлинное бешенство, их презрение ко всем тем, кто не принадлежит к «богоизбранному народу», рано или поздно сметают всякое сопротивление. Чтобы этим организациям перестали слепо повиноваться, нужны чрезвычайные исторические обстоятельства. Тогда возникнет опасность, что униженные, оскорбленные, ограбленные или колонизированные гои поднимут головы и могут даже взбунтоваться против своих тиранов. Мистификация Холокоста или религия Холокоста постепенно развилась из раввинской лжи, которая возникла в Центральной Европе. С помощью военной пропаганды эта ложь была потом импортирована в Западную Европу (в том числе и в нейтральные государства, в Ватикан и в такие организации, как Международный Красный Крест). Оттуда она перекочевала в США, где ее подхватили Голливуд и СМИ. С удвоенной силой она вернулась через Атлантический океан, чтобы в 1945 году излиться в сердце Европы. Она сыграла решающая роль в образовании государства Израиль, будущего очага конфликтов. Она отравила послевоенный период. Каждый фермент ненависти, который порождает ложь такого масштаба в любой человеческой душе, отравляет нашу общественную и политическую жизнь до сих пор. Выжимание огромных финансовых средств, основанное на запугивании и терроре, питает уже полвека гешефт Шоа, индустрию Шоа. Можно сказать, что руководители этих еврейских организаций ради собственного удовольствия заботятся об умножении рядов антисемитов, укрепляя все стереотипы лживого, вороватого, одновременно плаксивого и наглого еврея, который до конца времен будет вопить о мести и требовать свой фунт мяса. Эти евреи снова оживляют образ Шейлока» [652].

Студентка: Если еврейские организации хотя бы наполовину столь могущественны, как утверждает Фориссон, шансы на ревизионистский прорыв равны нулю. Что будут делать ревизионисты, если Россия не разыграет карту Холокоста? Будут ли они продолжать бороться? Не похожа ли их борьба на сражение Дон Кихота с ветряными мельницами? Что сильней повлияет на мышление масс: статья Карло Маттоньо о пропускной способности крематориев Освенцима, которую, хотя она научно неопровержима, прочтут от силы 3000 человек, или голливудский фильм вроде «Списка Шиндлера», который посмотрело полмира?

Ф. Брукнер: Историю всегда делало меньшинство. Кроме того, Богиня истории любит преподносить сюрпризы. Кто в ноябре 1988 года думал о том, что через год падет Берлинская стена? Последняя битва за Холокост еще впереди.

Студент: Но в этой последней битве силы будут слишком неравны. С одной стороны, горстка ревизионистов, кое-то из которых может лишь с большим трудом оплатить свою квартиру и которым полностью закрыт доступ к СМИ, а с другой стороны, во-первых, правительства демократических стран, все большее число которых создает правовой инструментарий для криминализации ревизионизма, во-вторых, СМИ и, в-третьих, могущественные еврейские организации. Эта битва для ревизионистов заранее проиграна.

Ф. Брукнер: Так думают те, кто сегодня благодаря лжи о Холокосте стоят на пороге мирового господства. Эти люди хорошо бы сделали, если бы перечитали древнегреческого философа Деметрия Фалерского, который писал под впечатлением побед Александра Македонского:

«Если бы 50 лет назад какой-нибудь бог предсказал будущее персам, или персидскому царю, или македонянам, или царю македонян, разве они поверили бы, что ныне от персов, которым был подвластен почти весь мир, останется одном имя; и что македоняне, которых раньше едва ли кто знал даже имя, будут теперь владычествовать над миром? Поистине непостоянна наша судьба. Все устраивает она вопреки ожиданию человека и являет свое могущество в чудесном». (Полибий, Всеобщая история, XXIC, 21).

Эпилог

Др. Фридрих Брукнер выступил в России со своими лекциями в январе 2006 г. Мы сообщаем нашим читателям о самых важных событиях, развернувшихся на ревизионистском фронте.

В том же январе 2006 г. француз Жорж Тей (Georges Theil), бывший депутат от Национального Фронта в региональном парламенте, был приговорен к шести месяцам лишения свободы и к многочисленным штрафам в общем размере более 100 000 евро. Он обвиняется за публикацию ревизионистской книги под названием «Случай неповиновения. Как становятся ревизионистом», которую он издал под псевдонимом Гилберт Дубреил.