Я с миром в переписке состою.Ей-богу, ничего не утаю.Он то чужой мне, то родной и близкий.Я с миром в постоянной перепискеИ отвечать ему не устаю.То перышком, то веткой, то звездойМне, женщине давно не молодой,Он почему-то пишет регулярно.Ему я отвечаю рифмой парной.Его молчанье стало бы бедой.Он пишет на земле и на весу.Я всё, что им начертано, спасу.Я разберу каракули любые.Очки надену на глаза слепые,Письмо поближе к свету поднесу.
«А птичка так близко летает…»
А
птичка так близко летает.На пищу надежду питает.А мы – дураки дураками —Явились с пустыми руками.Ни зёрен у нас, ни краюшки.Мы сами, подобно пичужке,Блуждаем с утра и до ночи,До зёрнышек сладких охочи.
«Играет старик в переходе…»
Играет старик в переходеНа старенькой флейте своей.О том, чего нету в природе,Осипший поёт соловей.О счастье, которого нету,Покое, что вечно в цене,Играет старик за монету,Прижавшись к холодной стене.Поёт его флейта о чуде.Слезятся глаза старика,А мимо торопятся люди —Глухая людская река.
«Старушка ходит не спеша…»
Старушка ходит не спеша.Бог весть в чём держится душа.Вот постояла у кормушкиИ, положив кусочек сушкиВ кормушку, дальше побрела.Коль спросишь, как её дела,Она ответит: «Понемногу.Живу, гуляю, слава Богу».Её жильё – казённый дом.Чем бедный человек ведом?Чем жив он – престарелый, хворый?Готовится ли к смерти скоройИли не думает о ней?Среди рябиновых огнейСтарушка ходит, напевая,Как мало кто из нас живая.
«Так страшно на этой покатой земле…»
Так страшно на этой покатой земле.И было то жарко, то холодно мне,Когда я по склону скользила,И рушилось всё, и сквозило,И гнулось, меня не желая держать.Спасибо, успел ты рукой своей сжатьДо боли мне руку в запястье,Даруя мгновенное счастье.
«И в нынешнем, как в прошлом, веке…»
И в нынешнем, как в прошлом, векеНет жизни без твоей опеки.Так горяча твоя рука,И так беспомощна строка,В которой я сказать пытаюсь,Как вопреки всему питаюсьНадеждой, что с тобой вдвоёмВ один и тот же день умрём.
«Так летим – обмирает душа…»
Так летим – обмирает душа.А по мне бы – с ленцой, не спеша,В середине текущей неделиПросто так, без особенной цели,Книгу толстую с полки достать,С тихим шелестом перелистатьИ прочесть: «В доме лампа горела.Дождь по крыше стучал. Вечерело».
«А утром, когда я открыла глаза…»
А утром, когда я открыла глаза,Текла по стеклу дождевая слеза.Ночь кончилась. День начинается снова.Что делать? Я к жизни совсем не готова.Совсем не готова смешаться с толпой.Просить свою пайку у жизни скупой.Куда-то спешить, говорить, улыбаться,На чём-то настаивать и колебаться.Глаза закрываю и время тяну.О Господи Боже, продли тишину,Продли этот миг, заревой и дремотный,И дождь, шелестящий за шторой неплотной.
«Нет на свете ничего…»
Нет на свете ничегоМоего и твоего.Только птица в пышной кроне.Только лучик на ладони.Только ветер в волосах.Только Бог на небесах.
«Жить в краю этом хмуром…»
Жить в краю этом хмуром,в Евразии сумрачной
трудно.Всё же есть здесь и радости.И у меня их немало.Например, здесь рябина пылалапо осени чудно.Например, я тебя, мой родной,по утру обнимала.Сыновей напоила я чаемсо сдобным печеньем.А когда уходили,махала им вслед из окошка.Нынче день отличалсякаким-то особым свеченьем.Разве есть на земленеприметная мелкая сошка?Что ни особь, то чудо и дар,и судьба, и явленье.Разве может такоепростой домовиной кончаться?После жизни земнойобязательно ждёт нас продленье,Да и здесь на земленеземное способно случаться.
Книга третья
Поющий кустарник
2007—2008
«При жизни разве умирают?..»
При жизни разве умирают? При жизни моются, стирают, Целуются, растят детей, Едят. Да мало ли затей?При жизни разве умирают? Младенцем в кубики играют, Юнцом несут прекрасный бред. Покуда живы смерти нет.
«Девочка с высоким лбом…»
Девочка с высоким лбомВ чём-то сером, голубомНа картине старой очень.Кто сказал, что мир непрочен,Если смотрит до сих порДевочка на нас в упорВзглядом светлым, безмятежнымВ платье, льющемся и нежном,Приглашая: «Не спеши.Поживи со мной в тиши.Отдохни со мною рядомПод моим недвижным взглядом».
«Я люблю эти долгие проводы дня…»
Я люблю эти долгие проводы дня,Что меняет цвета, покидая меня.Я его провожать начинаю с зари.«Что-нибудь мне на память, – прошу, – подари».Он мне дарит тепло в середине зимы,И на лужах узор ледяной бахромы,И оттаявший пруд с небесами в пруду,И подарок, который я после найду.
«Хоть верится слабо в счастливый конец…»
Хоть верится слабо в счастливый конец,Но каждый в душе – желторотый птенецИ ждёт не войны, не болезни, не шторма,А чьей-то опеки и сладкого корма.И даже поживший, усталый, седой,Он верит, что он под счастливой звездойРодился, и дальше – не смертные муки,А чьи-то большие и тёплые руки.
«– Ещё далеко ли?..»
– Ещё далеко ли?– Докуда? Докуда?– До звёздного часа, до счастья, до чуда,До лучших времён, до не знаю чего,До отдыха чаемого моего?– Всё будет. Всё как-то должно разрешиться.Осталось немногое – жизни лишиться.
«Мы с тобой приземлились…»
Мы с тобой приземлились, сложивши крыла.День был белым, и ночь тоже белой былаИз-за снега, что свой совершал перелётВсе глухие ночные часы напролёт.Мы глядели на снег, что летал и леталИ земные прорехи бесшумно латал,И, присев на земное блескучее дно,Из двух тел превратились мы в тело одно.
«Всё белое – и верх, и низ…»
Всё белое – и верх, и низ.Вопрос мой в воздухе повис.Ответом только снег скрипучий.Я повторю на всякий случай.А впрочем, надо ль повторять?Не лучше ль с радостью нырять,Нырять с головкой в море света,И от Творца не ждать ответа,И жить, не зная, почемуПонадобились мы ему.