Накануне

Логинов Александр Анатольевич

– - Старшинство не отдам, -- сказал черниговский князь, когда все немного успокоились.

– - Вече заставит, -- усмехнулся Мстислав, -- али галицкий князь с киевским...

– - Град им не взять, -- убежденно сказал Михаил, -- Не бывало еще такого на свете.

– - Пороки... -- начал было северский князь, но Михаил перебил.

– - Пустое все. Избы в предградье разметали - то не беда...

Князь замолчал. Мстислав насупился.

– - Старшинство не отдам, -- повторил Михаил Всеволодович и неожиданно закончил. -- А стол Черниговский... забирай.

На лице северского князя, сменяя

друг друга, отразились чувства: упрямство, удивление и радость.

Воевода Мстислава открыл рот от удивления.

Князья договорились. Михаил Всеволодович оставляя за собой старшинство и волости, согласился оставить Черниговский стол северской ветви черниговских князей. Дольше спорили о владении землями, захваченными Мстиславом Глебовичем. Города Стародуб, Сновск, Сосница и Хоробор открыли свои врата перед северским князем. Камнем преткновения оказался Сновск и крепость Синин Мост. Однако, черниговский князь уступил и здесь, согласившись на это.

– - Мир стоить до рати, а рать до мира, -- с пафосом сказал черниговский князь, целуя крест.

Мстислав Глебович ушел из Чернигова довольный. Через несколько дней он войдет в град полноправным хозяином. Он заключил с Михаилом выгодное соглашение, скрепив его крестным целованием. Теперь останется избавиться от галицкого и киевского князей и можно княжить спокойно. Это самое трудное. Князьям придется заплатить.

– - Будь готов, -- предупредил он воеводу по возвращении в стан. -- Выбери самых лучших.

– - Исполним в лучшем виде, -- заверил князя Дрочила Прокопьевич.

После ухода северского князя черниговский владыка остался сидеть, устало откинувшись на высокую спинку резного стульчика, выносившегося в трапезную в особо торжественных случаях. Михаил Всеволодович нервно вышагивал вперед-назад, ругаясь в полголоса.

– - Если я раздам все имение мое... а любви не имею, нет мне в том никакой пользы, -- процитировал владыка слова Священного Писания.

– - Аки волк вцепился в меня братец, -- пожаловался князь владыке.

– - Зачем уступил ему?

– - Уступил стол - это не беда, -- тряхнув головой, вдруг рассмеялся князь.

– - Волости уступил, -- напомнил владыка.

– - Как отдал, так и назад отберу, -- князь рубанул рукой воздух.

– - А дальше что? -- спросил владыка. -- Побежишь к Конраду?

– - Не решил еще, -- ответил князь.

– - А дружина твоя? -- уже в который раз спросил владыка.

– - Разбежалась, наверное, -- уклончиво ответил князь.

Владыко сделал вид, что поверил.

– - Время надо потянуть, -- подходя к епископу попросил князь. -- Я знаю ты можешь.

– - Не сегодня завтра Вече кликнут, -- предупредил Порфирий.

– - Сам знаю, -- более резко чем следовало ответил князь. -- Потому и прошу - помоги. Христом богом прошу.

– - Помогу чем смогу, -- ответил владыка. -- Все в руках божьих. Молись.

Глава 7. Бегство

Сашка все дни старался занять себя делом. Ходил в караулы, упражнялся с мечом и саблей, стрелял из арбалета. В одну из ночей, поддавшись на уговоры парней сходили к вражескому стану. Осторожно проникли в лагерь, жадно

прислушиваясь к разговорам. Киевляне по словам галицких воев построили мощные тараны, и все гадали, когда князья назначат штурм. Парни осторожно вернулись назад, по пути скрали одного горе-вояку перепившего пива. Галицкий лагерь гудел от веселья, и никто не заметил, как смельчаки обчистили один из шалашей. Храпящий на охапке валежника, пьяный галичанин даже не проснулся, когда Костяжко стянул с него меховые сапоги и снял пояс с кошелем. Парни забрали кольчугу и четыре добрых меча с двумя самострелами. Местятка прибрал себе лук и два берестяных тула со стрелами.

Вернувшись в город, парни отправились в корчму отметить успех, в кошеле у галичанина нашлось немного кун, которые решено было пропить на радостях. В корчме, где было особенно людно, несмотря на позднее время, они встретили Сашкиного приятеля из княжеских слуг. Молчаливый Устин привечал парня после случая с нападением северского князя.

– - Бежать тебе надобно, -- шептал он на ухо Сашке. -- Скоро Мстислав войдет в град.

– - Эка новость, -- пожал плечами Сашка. -- Об этом весь Чернигов говорит.

– - Ты не понимаешь, -- зашептал Устин. -- Мстислав запомнил тебя.

– - И что с того, -- Сашка вновь пожал плечами.

– - А то! Он хоть воин смелый и отважный, но зло помнит, -- сказал Устин, сделав характерный жест.

Сашка призадумался. Если князь решит с ним расправится, тут и епископ не поможет. Утопят в проруби или просто глотку перережут...

– - Куда бежать? -- растерялся он.

– - Есть у меня мысль, -- придвинувшись поближе к Сашке, сказал Устин. -- Попросись к князю нашему на службу.

Совет Устина пришелся очень кстати. Обида на подругу все сильней разъедала сердце. Попытки поговорить с ней оказались бесплодными. Девушка просто не хотела встреч с ним. Степан сторонился Сашки, и только Рада всегда радовалась встречам с ним, тайком от отца бегая на свидания.

– - Ты что-то говорил про парней согласных поискать удачи, -- напомнил он Костяжко при встрече.

– - Есть такие, -- подтвердил черниговец.

– - Кто такие? -- спросил Сашка.

– - Ратмир, -- начал перечислять черниговец, смешно загибая пальцы. -- Он один как перст. Родители его четыре зимы назад от голода померли. Ратьша тоже семью в голод потерял. Сбыслав еще есть. У него отца медведь задрал прошлой зимой, а братья именье все себе забрали. Осип вот давно хочет от воли отца уйти...

Сашка с ними встретился, угостил медовухой, внимательно слушая бахвальство парней. Самому старшему из них едва исполнилось двадцать лет, а младшему не было и семнадцати. В Чернигове их ничего не держало. Оружие и брони, которыми ему пришлось одарить парней решили дело. Теперь его никто не назвал Сашкой. Все обращались к нему по имени отчеству.

С черниговским князем Александр Борисович встретился не сразу. В первый раз пришлось прождать до вечера, а князь так и не соизволил поговорить с ним. Лишь на третий день парня пригласили к князю. Михаил Черниговский еще больше почернел лицом, осунулся, но по-прежнему сверкал глазами, особенно когда серчал. Сашку не забыли, князь хорошо запомнил его и даже знал, кому обязан жизнью, в ту злополучную ночь, когда бились с галичанами.