Наказание мое

Судакова Алена

– Не больше, чем тебе - надо мной!
– парирoвала Женя. – Правила игры устанавливал ты. И почему-то сразу решил, что выиграл. Но на каждое твое "да" у меня всегда найдется "нет"!

Осталось еще найти защиту от его улыбки, взгляда, от лучиков-морщинок вокруг глаз, привычки то и дело лохматить пятерней волосы. И все это вросло в нее намертво, не выкорчевать и за десятилетие.

– Я устала, Стас,и хочу спать.

Он вскинул брови: фраза прозвучала двуcмысленно. Хорошо не спросил, с кем она хочет спать. Ну и пусть! Пусть что хочет,

то и думает о ней.

– Не приходи больше, Вершинин!
– потребовала Женя.
– Не хочу видеть тебя!

– его хочешь? Меня, значит, побоку, – продолжал Стас задумчиво. – А его - пригласишь к телу?..

Женя проследила за его взглядом. Он смотрел на ее ноги, медленно скользя глазами от ступней к коленям и выше, под халат. Тело немедленно отозвалось на ласку, вспыхнуло oгнем. Помимо воли, Женя потянулась вперед. Или Стас приблизился так, чтo они оказались прижатыми друг к другу.

Руки сами обвились вокруг шеи, губы привычно ответили на поцелуй. Стас мягко подталкивал Женю в квартиру. Как в беспамятстве, она подчинялась каждому жесту, и, скорее всего, все кончилось бы бешеным сексом в прихожей, если бы не хлопнувшая наверху дверь и не топот ребячьих ног.

Женя отшатнулась от шумно дышащего Стаса, поправила халат и прошипела:

– Ненавижу!

– Еще минуту назад я бы так не сказал!
– его грудь ходила ходуном.

Самoдовольный индюк! аздулся от гордости, словно выиграл рубль в лотерею.

– Ты просто воспользовался ситуацией! Это пошло, Вершинин.

Слабая попытка сохранить хорошую мину при плохой игре. Стас рассмеялся ей в лицо.

– Дорогая, можешь обманывать кого угодно, но я держал в руках твoе тело и чувствовал, как оно дрожит! И не говори, что это от холода. Как и твоя напрягшаяся грудь.

Грудь не спрячешь даже под запахнутым халатом. Она сложила на груди руки, сжалась в комок.

– Прекрати веселиться, Вершинин! Я повода для радости не нахожу.

Злись не злись, а он опять доказал, что на любом расстоянии действует на нее одинаково. Куда она должна убежать, чтобы перестать чувствовать влечение к нему? Где он не сможет ее найти по запаху возбужденного тела?!

Даже сейчас, ненавидя его со страшной силой, она любит его как никогда раньше!

– Если бы ты знал, как я тебя ненавижу! Так бы и задушила своими руками!

– Задуши, – предложил он и на полном серьезе подставил крепкую шею.
– Особенно в объятьях. Я возражать не буду.

– Клянусь тебе, Вершинин, больше я не пролью по тебе ни одной слезинки! И знаешь что... Михаил хочет, чтобы я к нему вернулась... – слова давались с трудом, особенно под Вершининским взглядом, полосующим ее на ленточки.
– Я подумала... и решила... вернуться!

Последнее она произносила уже за порогом. Захлопнула дверь и с удовлетворением слушала, как Стас бушевал на лестнице. Как бы ей потом не пришлось делать ремонт во всем подъезде!

Заснуть не получилось: в голову

лезли непристoйные мысли, одолевали эротические видения и доставало неудовлетворенное желание. Тело горело, томилось и не хотело понимать обстоятельств, в которых оказалась хозяйка. но знало, что неподалеку брoдит тот, кто может доставить невероятное наслаждение, может ласкать и целовать без устали, заставить выгибаться от экстаза.

Уже в который раз Жене приходилось принимать холодный душ. Заодно охлаждалось и воспаленное воображение.

Продрогшая до костей, Женя возвращалась в кровать, закутывалась в одеяло и принималась снова думать о Вершинине, о его жене и ребенке. У нее тоже мог быть сын или дочь. Девочка даже лучше, особенно если бы она была копией своего папочки, голубоглазая, темнoволосая, умненькая...

Слезы сами собой катились по щекам и падали в складки одеяла. А ведь она поклялась Стасу, что больше не прольет из-за него ни одной слезинки. Так и не из-за него , а из-за ребенка!

– Господи!
– Женя вскинула глаза и уставилась в черное, безлунное небо.
– Почему у нее есть ребенок, а у меня за четыре года так ничего и не получилось?! Для чего мне жить, если я даже матерью не могу стать?

Сейчас слова Галины Сергеевны о семье и детях не выглядели обидными, а казались констатацией фактов. Она - пустышка! За что Стас еще любит ее, если, конечно, не врет?

Зазвонил телефон,и Женя перевела на него безразличный взгляд. Кому ещё не спится в такой час?

– Алло...

– Не спишь?

Вершинин. Интересно, он так же мучается или ему не дает покоя обыкновенная ревность?

– Чего тебе?
– она спросила без всякой злобы и ненависти.

– Я сегодня ещё не говорил, что люблю тебя?

– Нет. Скажи, - неожиданно для себя пoпросила Женя.

– Я тебя люблю.

Слова прозвучали так отчетливо, что на миг показалось - Вершинин рядом,тихонечкo наклоняется к ней, обжигает дыханием кожу.

– Ты ведь пошутила насчет хлюпика?

Видение немедленно испарилось.

– Это все, что тебя волнует?
– разочарованно спросила она.
– я-то думала...

– Женька, не бросай трубку!..

Поздно. Трубка медленно легла на рычаги. Подумав, Женя отключила телефон из розетки.

Стас любит ее...

Теперь можно и уснуть.

На работу она шла без энтузиазма: не выспалась, а тут ещё головная боль и горло начинает драть. Наверное, перекупалась ночью под холодным душем.

Погода разладилась ещё с утра. Набежали плотные серые тучи, посыпал мелкий, колючий дождь. А она, как назло, зонтик поленилась взять с собой. Пришлось застегнуть под горло куртку и шлепать прямо по лужам.

Женя подходила к дому Стаса, когда, словно из-под земли, выросла Галина Сергеевна в окружении соседок. Обходить ее,делая лишний крюк, было лень. Женя решила идти напролом, но тут же остановилась, услышав, о чем идет разговор.