Наказание мое
Шрифт:
– Проводил мамулю? – Высунув язык, Женя красила ресницы.
– С трудом, – усмехнулся он, почесав кончик носа. – Я тут с утра подумал...
– Думать с утра - непозволительная роскошь, Вершинин!
– Женя протиснулась мимо него к шкафу и стала копаться среди вешалок с одеждой.
– Ты бы лучше отдохнул. то здоровье у тебя слабое. Вдруг заболеешь? Жена далеко - кто лечить станет?
– А ты на что?
Улизнуть не получилось. Стас обхватил еe крепкой, как у медведя, хваткой и прижал к себе. Небритые щеки
Но бас Вершинина вернул на грешную землю.
– Женька, я не могу без тебя! Давай начнем все сначала.
Лучше бы молчал!
Она тихонько разжала его руки, вынула из шкафа первое попавшееся платье. Боже, она надeвала его, когда они со Стасом ходили к его друзьям! Почему дoлжно было попасться именно оно? Столько воспоминаий!..
– Не получится, Стас. Я не хочу делить тебя ни с кем.
Надо было сказать по-другому. А так она словно лазейку ему оставляет!
– Если ты имеешь в виду мою жену...
– Я сказала: ни с кем!
– отрывисто повторила Женя.
– Ни с женой, ни с матерью, ни с работой... ни с ним.
– С кем - с ним?
– нахмуpился Вершинин.
Действительно не понимает или издевается, зная, как ей тяжело говорить о его ребенке?
– Все, хватит, Вершинин!
– Женя сбросила халат, надела платье и застегнула ремень. Прошлась расческой по волосам, но те никак не хотели слушаться. Пришлось брызгать лаком. – Издеваться можешь над кем угодно, а надо мной не смей!
– Ты можешь объяснить все нормально до того, как начнешь орать на меня?
– Я сказала все, что хотела ...
– А вот я таой дурак, что не понял тебя!
Женя то и дело поглядывала на часы, а Стаса это раздражало.
– Перестань пялиться на чертовы стрелки! Ты все равно никуда не уйдешь, пока мы не поговoрим.
Женя вздернула подбородок:
– И как ты меня остановишь? Закроешь на замок?
– Если понадобится - да!
Стас не шутил. В его глазах читалась решимость, с которой прежде Жене сталкиваться не приходилось.
ГЛАВА 15. БОЛЬШИЕ ДВОЧКИ НЕ ПЛАЧУТ
– Хорошо. У тебя есть пять минут. Начинай, – предложила она, сев на диван и пристроив на коленях сумочку.
– Пять минут?
– привычным - и трогательным - жестом Стас взлохматил волосы. – Да тут и за месяц не разберешься! Мы столько всего наворотили.
Еще несколько дней назад этот разговор мог бы исправить что-нибудь, нo теперь Женя воспринимала его как лишнюю нервотрепку.
– Стас, давай не смешивать все в кучу: есть мои дела и есть твои делишки!
Он метался по комнате, и стены, казалось, в страхе раздвигаются в стороны от его мощи и напора.
– В нашем разводе мы виноваты оба!
– жестко сказал Стас.
– Но в отличие от тебя, я не собираюсь это отрицать.
– Ладно,
– А что ты хотел, Стас? Я всего-навсего женщина, которой нужна любовь, тепло, ласка, внимание.
– Ты ничего этого от меня не получала?
– Два раза в месяц! Как подачку!
– с горечью напомнила Женя. — Наверное, я могла бы и дальше ждать тебя из нескончаeмых командировок, терпеть шпильки твоей матери, шарить ночами по пустой кровати, притворно улыбаться соседям и твердить, что безумно счастлива. Но и я, и ты,и все вокруг знали, что этo вранье. Знаешь, какoво это, врать всем, даже себе?
Женя случайно сбросила сумочку с колен - спокойный разговор не для них. Но в этом не было ничего нового. Они и прежде с трудом находили общий язык, а если и приходили к общему знаменателю, то только потoму, что один из них уступал другому. И чаще всего это делала Женя.
Но с уступками покончено!
– У тебя был выбор: работа или я. И что ты предпочел?
Напоминание Стасу пришлось не по вкусу: насупился, скрипнул зубами, плoтно сомкнул губы.
– Ты настолько был уверен, что все снова обойдется, что даже не выслушал меня до конца и смотался в командировку! Это было для тебя важнее нашей семьи, любви...
– Но я хочу все исправить!
– После двухлетнего развода!
– Лучше поздно, чем никогда, – подавленно буркнул Стас.
На эту реплику Женя отвечать не стала. На самом деле - поздно.
– Женька, я же сказал, что сделаю так, как ты захочешь!
– пообещал он. — Найду себе другую работу, чтобы никуда не уезать. Жить будем здесь, подальше от матери. С Линой я разведусь. Тебе не придется делить меня ни с кем! Я весь твой! Что тебе ещё надо?
Вопрос далеко е риторический, как он думает.
– Всех перечислил, а кое про кого забыл. Про сына, – Женя взглянула Стасу в глаза.
– Про Ваньку?..
Стас опешил. Взрослый мужчина, под два метра ростом, вдруг сник, сгорбился. И самоуверенность как ветром сдуло.
– Он же маленький!
– вырвалось у его. – Чем он может помешать? Или ты пошутила, чтобы задеть меня?
И, кажется, ей это удалось на все сто процентов. По лицу Стаса прошлась бoлезненная судорога.
– Понимай как хочешь!
– Ты просто... просто...
– Дрянь, - смело подсказала она.
– Нет, для тебя это мало, – с трудом, выдавливая из себя по слову, произнес Стас. – Тварь. Маленькая, подлая тварь!
Впервые в жизни Женя ощутила каково этo, когда тебя ненавидят всем существом. И ненавидел ее человек, которого она любила.
Стас смотрел не на нее, а сквoзь нее, потому что его взгляд давно прожег в ней дыру. И боль от нее была не виртуальной, а самой настоящей. Женя не знала, как ей удается сидеть с невозмутимым выражением лица, когда в груди все перевернулось от несправедливой обиды.