Наказаны любовью
Шрифт:
— Но мы видели, — Даниэль указал рукой в кабинет.
— Даниэль, ты…, — Кристина тщательно подбирала слова. — Я тебе прямо сказала — меня никто не принуждал, ты не понимаешь? — Даниэль отшатнулся от Кристины. — Не слышишь? Мне ужасно стыдно перед вами, перед вашим отцом, которого мы сегодня похоронили. А ты вновь и вновь заставляешь меня говорить о произошедшем, я и так не знаю, как оправдаться перед вами, перед памятью о Рафаэле. Прошу тебя не надо. Виновата я. А вы все набросились на него. Господи, — Кристина заломила руки, — простите меня, — женщина выбежала из комнаты.
Сабрина хотела побежать следом
— Оставь, ей надо побыть одной. Даниэль, не говори больше с Кристиной об этом. Ей и так тяжело.
— Видимо не такая счастливая у нас семья была. Просто видимость, — Даниэль присел на диван, разочаровавшись в родителях. — Они нас обманывали. Всю жизнь обманывали. Мама получается мучила отца.
— Даниэль, — Виктория попыталась взять его за руку, но он ее выдернул.
— Виктория, не надо, он твой отец, — он покачал головой. — Моя мать и твой отец в день похорон моего отца. Это уже слишком.
Виктория, отступив, заплакала.
— Послушай, Даниэль, — Карлос встал перед другом. — Не делай поспешных выводов. Сейчас ты обижаешь незаслуженно.
— Что ты так всех защищаешь? — Даниэль встал. — Маму, Викторию. Мама виновата, она предала память отца. Она сама призналась, что…, — он запустил руку в волосы, как бы пытаясь выдернуть те слова, что услышал от матери, — она была не против. Ты понимаешь? В день похорон. Господи. И я считал нашу семью счастливой. Как же я ошибался.
— Даниэль, ты ведешь себя как ребенок, у которого забрали игрушку, — Карлос пытался достучаться до друга. — Они просто люди. Обычные. Наши родители такие же, как и мы. Они могут совершать ошибки, проступки. Кристина раскаивается, ты же слышал.
Виктория стояла в стороне. Она не могла ничего сказать, у нее не укладывалось в голове произошедшее: здесь в кабинете и там в офисе отца. Но самое главное, Даниэль отшатнулся от нее, считая ее причастной к произошедшему. А отец, он так смотрел на Кристину, с такой болью. С таким отчаянием. Такой тоской. Это не простая случайность, это не просто стечение обстоятельств.
— Даниэль, — Сабрина подошла к брату. — Мы не вправе судить.
— Ты тоже на ее стороне? — Даниэль сделал шаг назад.
— Нет, я на стороне того, что никто не виноват в произошедшем.
— Да что ты такое говоришь? А если бы не было изнасилования, они бы там…в кабинете. В кабинете нашего отца.
— Подожди, — Сабрина взяла его за руку. — Давай не будем ругаться в день похорон нашего отца.
— Вот именно, она опозорила его память. Я считал ее идеальной, а она…
— Она просто человек, — Сабрина прижала его руку к своей щеке. — Она просто человек. Давай подумаем о том, что они пережили с отцом. Сколько страданий выпало на их долю, но ни, одним словом, ни одним действием, ни одним поступком — они не дали нам повода усомниться в том, что они несчастливы, они дарили нам радость, они окружили нас заботой, вниманием. Ты все это перечеркиваешь всего лишь одним событием, маленькой слабостью.
— Как она могла? — Даниэль еще не верил в случившееся.
— Даниэль, у вас хорошая семья, — Карлос положил руку ему на плечо. — Не разрушай все своими подозрениями, тем более что Кристина сказала, что этого не повторится. Они не встречаются, — Даниэль с такой злостью взглянул на Карлоса. — Роберто женат.
—
Виктория всхлипнула.
— Послушай, — Карлос встряхнул Даниэля, несильно ударяя того в плечо. — Ты говоришь глупость. Обижая всех и в первую очередь свою маму. А Виктория? Она доверилась тебе, а ты?
— Ну да, делайте из меня монстра, — он отмахнулся ото всех.
— В тебе говорит злость и нежелание воспринимать ситуацию, — Карлос отступил. — Но я не позволю тебе обрушить на мать свой гнев, который ты испытываешь ни к ней, ни к Роберто, а к тем, кто тогда много лет ворвались в этот дом и совершили насилие над ней, разрушив тихую и спокойную жизнь твоих родителей. Этого ты не в силах изменить. Кристина была честна перед нами, она прямо сказала, не скрываясь и не увиливая. Роберто пришел выразить ей сочувствие. Они познакомились недавно. Ни разу не давая нам повода усомниться в каких-либо иных отношениях между собой. Виктория, это же так? — Карлос искал поддержки с ее стороны. Виктория кивнула, не могла она рассказать о случае в офисе, она дала слово Кристине ничего не говорить. Скажи она сейчас, просто подлила бы масло в огонь. — Мы дружим. Это нормальная человеческая реакция. Мой отец тоже здесь был.
— Да, но он же не набрасывался на нее, не лез с поцелуями.
Сабрина чуть наклонила голову.
— Даниэль, ты ревнуешь?
— Что я?
— Ты ревнуешь нашу маму.
Даниэль в задумчивости присел на диван.
— Кристина честная женщина, — Виктория стояла у окна. — Я узнала ее, я не верю в то, что она могла бы изменить вашему отцу. Даже с моим отцом, — как бы больно ей не было, но она смогла это произнести.
— Вот именно, с твоим отцом, — Даниэль не смотрел на Викторию.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что твой отец сбежал, как трус, хотя он также виновен, как и мама.
— Подожди, — Сабрина пыталась остановить нападки брата на Викторию, — мама попросила его уйти.
— Ну конечно, это же самый лучший способ избежать объяснений.
— Мой отец не трус, — Виктория встала на его защиту. — Может быть он поступает не так, как хотелось бы многим, но трусом его нельзя назвать. Ты зол на него за то, что он так набрасывается на тебя, запрещая нам общаться. Прошу тебя не надо так.
— Почему вы все на меня набросились? — Даниэль искренне не понимал.
— Ты не прав, — Сабрина подошла к Виктории. — Не переживай. Ему просто нужно время.
— Зачем? Я все и так понял. Твой отец имеет виды на маму.
— Они не встречаются, — вырвалось у нее. — Он женат на маме. Пусть у нас не такая семья, как у вас, но мы тоже семья.
— Ты знаешь, а я уже не знаю, какая у нас семья была, — он облокотился на спинку дивана. — Эти семейные ужины? Что это было?
— Это наша жизнь, — Сабрина, отойдя от Виктории, присела с ним рядом. — Ты должен успокоиться и не рубить с плеча. Роберто уволил тебя, он также против твоих отношений с Викторией, ты зол на него, и сейчас просто выплескиваешь все, что накопилось. Ты не прав.