Наконец пришла любовь

Бэлоу Мэри

Первым отбыл маркиз Клавербрук. Он явился без трости и держался прямо, хотя было очевидно, что он устал. Маргарет взяла его под руку и проводила вместе со своим молодым мужем до дверей.

– Дедушка, – сказала она, – вы должны навестить нас в Вудбайн-Парке. Обещайте, что приедете.

Она вдруг вспомнила о ребенке, но не стала отменять приглашение, даже если бы могла. Зачем скрывать от общества существование ребенка? Все знали об адюльтере и вроде бы примирились с ним. Ребенок не виноват в том, что случилось. И если она согласна жить с ним в одном доме и быть

ему матерью, почему посторонние люди должны чувствовать себя задетыми?

– Хм, – произнес маркиз вместо ответа. Похоже, это было его любимое словечко.

Но он не сказал «нет». И у него было, что еще сказать.

– Шерингфорд, – произнес он, помедлив у дверей, – я был уверен, что ты найдешь себе невесту даже за те несколько дней, что имелись в твоем распоряжении, и готов был дать мое благословение практически любой особе при условии, что она будет респектабельной, но я не ожидал, что ты найдешь такую благоразумную женщину. Береги ее.

Дункан склонил голову.

– Именно это я и намерен делать, сэр, – заверил он.

– И помни, – сказал маркиз, – ты обещал, что в твоей детской появится сын еще до того, как тебе исполнится тридцать один год.

Маргарет приподняла брови, бросив взгляд на мужа.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сдержать это обещание, – заявил тот.

Конечно, у него уже есть сын, но это не то, что имел в виду старый джентльмен. Маргарет улыбнулась и поцеловала его в щеку, сделав знак лакею открыть дверь.

– Мы заедем к вам завтра, перед отъездом из Лондона, дедушка, – сказала она, – чтобы пожелать вам счастливого дня рождения.

Тот хмыкнул:

– А сегодняшнего тоста недостаточно?

– Нет, – сказал Дункан. – Мы обязательно заедем.

А потом они вернулись в бальный зал к остальным гостям. Они переходили от одной группы к другой, разговаривая, пока Маргарет не охрипла. Но она чувствовала себя невероятно счастливой, даже когда, сделав глубокий вздох, она наконец приблизилась к Криспину. Это было нелегко. Возможно, в ее сердце навсегда останется капелька нежности к нему. Ведь он был ее первой любовью, ее первым мужчиной. Но если Маргарет ожидала, что ощутит панику от сознания, что она воздвигала между собой и Криспином непреодолимую преграду, она с радостью обнаружила, что это не так.

Криспин был слаб и ненадежен, и хотя она более не ненавидела его за эти качества, она, несомненно, не желала бы видеть их в мужчине, за которого вышла бы замуж.

Дункан был силен и надежен. И никогда не искал оправданий. Совсем наоборот.

Криспин склонился над ее рукой, удрученно улыбнулся, пожелал ей всего наилучшего и быстро ретировался под тем предлогом, что его зовут с противоположного конца зала.

Постепенно гости разъехались, и в доме остались только семья Маргарет и ее свекровь с мужем. Все собрались в гостиной, угощаясь чаем с пирожными.

Разговор стал перемежаться долгими паузами.

– Ну, – сказал наконец Джаспер, поднимаясь на ноги. – Не знаю как остальные, а у меня был утомительный день, и я созрел для того, чтобы отправиться домой и завалиться в постель. Ты как, Кэтрин?

–

О, охотно, – улыбнулась она. – Я с трудом держу глаза открытыми.

– Грэм, любовь моя, – сказала леди Карлинг, – ты хотел, чтобы мы завтра утром поехали покупать тот перламутровый медальон, которым восхищались на прошлой неделе. Ты не рассердишься, если я буду готова только к полудню? Ты же знаешь, как мне тяжело вставать, если я не лягу в постель до полуночи. Пойдем?

– Я, как всегда, в твоем распоряжении, Этель, – отозвался тот.

Эллиот поднялся на ноги без лишних слов, улыбнувшись Маргарет.

– Нам тоже пора домой, – сказала Ванесса. – Ты идешь, Стивен?

– Пожалуй, мне тоже не помешает лечь пораньше, – ответил он. – Несси предупредила меня, что утром я могу обнаружить парочку озорников, скачущих на моей постели.

– Присутствие любимого дядюшки в доме, особенно здесь, в Лондоне, – усмехнулся Джаспер, – неодолимый соблазн для них, Стивен. Но ты всегда можешь подпереть дверную ручку стулом. Собственно, на твоем месте я так бы и поступил. Наши детки – ранние пташки.

Прошла еще четверть часа, прежде чем все разошлись. С рукопожатиями, поцелуями, объятиями, слезами и продолжительной речью леди Карлинг, которая начала с заверения, что не будет говорить много.

Маргарет казалось странным помахать рукой Стивену, покидающему собственный дом, и обнаружить, что она осталась наедине с лордом Шерингфордом.

С незнакомцем.

С ее мужем.

С Дунканом.

– Давай вернемся в гостиную, – сказал он, предложив ей руку.

Маргарет испытала облегчение. Глупо, но она не была готова ложиться в постель. В сущности, у них не было ни минуты, чтобы обменяться друг с другом хотя бы парой слов. За весь день они ни разу не оставались наедине, не считая нескольких минут в коляске, которая на всем пути домой привлекала внимание прохожих благодаря лентам и башмакам.

Оказавшись в гостиной, он подошел к бару, налил два бокала вина и направился к диванчику для двоих.

– Давай сядем, – предложил он, и Маргарет сообразила, что стоит у двери, словно в гостях, а не у себя дома.

Он сел рядом с ней и протянул ей один из бокалов.

– Ну как, ты довольна сегодняшним днем?

Маргарет вглядывалась в его лицо, но оно было непроницаемым. В его глазах, казавшихся очень черными в свете свечей, не было улыбки. Неужели день, который принес ей столько счастья, ничего не значил для него, кроме средства для сохранения дома, где мог бы расти его сын?

Она и в самом деле совсем не знает его.

– А ты? – спросила она вместо ответа, не желая оказаться в глупом положении, если он не разделяет ее чувств.

– Все было… замечательно, – сказал он, поднимая свой бокал. – До последней капли.

Маргарет заметила секундную заминку, словно ему было трудно произнести это слово. Он сказал так, чтобы успокоить ее? И стал бы он так говорить, если бы она не спросила?

Что толку теперь гадать? Они поженились, исходя из собственных соображений, ни одно из которых не имело отношения к нежным чувствам. Дело сделано. Они женаты.