Наконец пришла любовь
Шрифт:
Дункан переместился поверх нее, глядя на ее лицо в ореоле разметавшихся волос. Она улыбнулась, и он почувствовал, что, если не войдет в нее, может случиться конфуз.
– Прости меня, – сказал он, поцеловав ее в губы. – Я не могу больше ждать.
– Отлично, – отозвалась Маргарет. – Я тоже.
Он мог бы овладеть ею быстро и энергично, чувствуя под собой ее роскошное тело и еще больше воспламеняясь от этого ощущения.
Она сказала, что готова.
Но для нее день их свадьбы был замечательным. И он не допустит, чтобы
Это самое меньшее, что он может сделать.
Он поднял ее ноги, так что они обвили его бедра, затем обхватил ладонями ее ягодицы, удерживая их на месте, и решительно вошел внутрь.
Маргарет прерывисто вздохнула, ее ресницы затрепетали и сомкнулись, пока он не оказался глубоко внутри. Дункан замер.
Боже, она вся была жаркая влага, нежные ножны и сжатые мускулы. А он…
Он стиснул зубы, стараясь не поддаваться инстинкту.
Маргарет открыла глаза и посмотрела на него. Дункан вытащил из-под нее руки и потянулся к ее груди, потирая большими пальцами ее соски.
– О нет! – выдохнула она. – Это слишком, Дункан. Слишком!
– Неужели?
Он положил руки на ее бедра и начал двигаться, мощно и неспешно. Веки Маргарет отяжелели, она вцепилась в простыню и запрокинула голову, тяжело дыша и крепко сжимая его своими внутренними мышцами. Дункан взял ее руки и завел их за ее голову, ускоряя ритм движений, пока она не вскрикнула, содрогнувшись всем телом, а затем обмякла под ним.
Кровь пульсировала в его жилах, грохотала в ушах, стучала в груди. Он стремительно приближался к завершению, а когда оно наступило, резко выдохнул и замер, вытянувшись на ней.
Некоторое время Дункан обессиленно лежал, ожидая, пока уляжется сердцебиение, и дивясь тому факту, что она оказалась такой страстной женщиной. И видимо, он задремал.
– Дункан, – шепнула Маргарет, – ты спишь?
– Ммм? – отозвался он. – Нет. Я тяжелый?
– Да, – сказала она, – но можешь еще полежать. Это было замечательно. Спасибо.
Снова благовоспитанная дама – пусть даже обнаженная, мокрая от пота и переплетенная с его телом. Дункан приподнялся на локте и посмотрел на нее.
– Да, замечательно, – согласился он. – И тебе спасибо, Мэгги. Но боюсь, это станет несколько утомительным, если мы будем каждый раз благодарить друг друга.
Она протянула руку и обхватила ладонью его щеку.
– Я не жалею, – сказала она, – что вышла за тебя замуж. Правда.
Не жалеет? Выходит, она сомневалась в этом. Из-за Дью? Было не слишком приятно видеть этого типа на их свадебном завтраке, особенно когда она заговорила с ним, а он взял ее руку.
– Я тоже не сожалею, – сказал он. – Однако чтобы у этой брачной ночи было продолжение, Мэгги, боюсь, мне нужно немного поспать.
– О, – сказала она и улыбнулась.
Дункан отстранился от нее, перекатился на бок и натянул на них обоих одеяло. Когда он взглянул на Маргарет, она спала.
Он
Завтра они будут на пути в Вудбайн, к своей будущей жизни. А через несколько дней к ним присоединится Тоби. Он будет жить с ними как любой нормальный ребенок, каким он и является.
И он, Дункан, будет всегда благодарен ей за это.
Когда Маргарет проснулась, сквозь зашторенные окна пробивался яркий дневной свет. Она потянулась, ощущая приятную ломоту в мышцах и непривычную наготу под одеялом.
Она чувствовала себя восхитительно порочной.
Улыбнувшись, она повернула голову, но место рядом с ней на кровати оказалось пустым.
Выходит, она проспала и не заметила, как он встал? Маргарет с трудом могла поверить в это. У нее всегда был чуткий сон, и она привыкла рано вставать. Хотя, конечно, это была утомительная ночь.
Они собирались выехать пораньше, хотя и обещали подождать, пока приедут ее родные и его мать, чтобы попрощаться с ними. И еще им нужно было заехать в Клавербрук-Хаус, чтобы поздравить его деда с восьмидесятилетием.
О Боже, а что, если все уже внизу, ожидают, пока она проснется и приведет себя в порядок? Что они подумают о ней? Что они вообразят насчет того, как она провела свадебную ночь?
Неужели они догадаются о правде? Конечно же, догадаются.
О Боже, она умрет от стыда.
Маргарет собиралась откинуть одеяло, когда дверь отворилась.
– Будь я опытной горничной, – сказал Дункан, войдя в комнату с подносом, – я бы предугадал момент, когда ты проснешься, и позаботился о том, чтобы на прикроватном столике тебя ожидал горячий шоколад, а шторы были отдернуты. Но я только учусь.
Он поставил поднос на столик рядом с кроватью. Там были две чашки шоколада и четыре сдобных печенья на тарелке.
– Я бы все равно охотно наняла тебя, – сказала Маргарет, натянув одеяло до подбородка, – но тогда придется уволить Элен, а мне будет не хватать ее. И потом, вряд ли ты умеешь делать прически.
Дункан присел на край кровати. Он был одет в брюки и рубашку, верхние пуговицы были расстегнуты, так что можно было видеть легкую поросль у него на груди. Он был чисто выбрит, с влажными волосами и выглядел серьезным. Но он шутил с ней. А она шутила в ответ. И он принес ей шоколад с печеньем.
Такие мелочи согревают сердце, особенно наутро после свадьбы. День свадьбы прошел. И брачная ночь тоже.
– Я боялась, что проспала все утро, – сказала Маргарет.
– Что послужило бы, – заметил он, – отличным комплиментом моим талантам. Но ты проснулась, и еще довольно рано.
Он по-прежнему шутил с ней. Было так странно находиться с мужчиной в комнате, куда даже Стивен практически не заходил.
Ее муж. Сегодня это слово обрело новую реальность. Вчера он был ее женихом и новобрачным, и она смотрела на него сквозь эйфорию свадебных торжеств.