Наконец-то вместе
Шрифт:
— Далеко не в порядке. У вас серьезное сотрясение мозга, переломы ребер, и мы еще не знаем, стоит ли снимать воротник.
— У меня почти ничего не болит.
— Только потому, что вам колют сильное болеутоляющее. Вы смотрели на свое тело под рубашкой?
— Да.
— Видели свое лицо в зеркале?
— Видела.
— И как вы опишете то, что видели?
— Я выгляжу так, словно побывала в аварии.
— Вы похожи на оживший баклажан, — сообщил доктор, но, заметив, что пациентка по-прежнему исполнена упрямой решимости, сменил тактику:
— Репортеры
Ли была не в настроении выслушивать лекции по поводу ее имиджа. Сегодня уже среда, и если погода не улучшится, вертолеты не смогут взлететь. Она хотела помочь полиции сузить поле поисков, найдя место, где ее машина рухнула вниз. Еще одного дня вынужденной бездеятельности ей просто не вынести. И пусть каждая клеточка тела мучительно ноет, разум остается достаточно ясным, а следовательно, с нее довольно больничных радостей!
Доктор принял ее молчание за согласие.
— Вы же понимаете, что я забочусь только о вашем здоровье. Вы просто недостаточно окрепли, чтобы выписываться в таком состоянии.
— Давайте представим, что я обычная заводская работница, — вкрадчиво начала Ли. — Мне нужно содержать семью, а дополнительных денег на оплату тех расходов, что не покроет медицинская страховка, просто нет. Будь все это так, доктор Сапата, интересно, когда бы меня выписали?
Его седые брови сошлись.
— Вчера? — допытывалась она. — Нет.
— Так когда же?
— Сегодня утром. Вы вполне определенно высказались, миссис Мэннинг.
Ли мгновенно почувствовала себя последней стервой.
— Простите, доктор, с моей стороны это было слишком грубо.
— И к сожалению, чистой правдой. Я выпишу вас после того, как осмотрю утром, при условии, что вы уедете домой на «скорой».
После его ухода Ли попыталась дозвониться до Бренны, но секретарь уже уехала домой. Значит, придется ждать еще час. Ли медленно, с передышками доковыляла до стула у кровати и принялась листать журналы и газеты, взятые с тележки добровольца, развозившего по палатам легкое чтиво. Пора восстанавливать силы.
В половине седьмого она отложила газеты, кое-как добралась до постели и позвонила Бренне домой.
— Я хотела попросить об одолжении, — начала она. — Правда, немного необычном…
— Не важно, — поспешно перебила Бренна. — Только скажите, чем я могу помочь.
— Утром меня выписывают. Не могла бы ты принести мне одежду?
— Конечно. Что-то еще?
— Да, возьми напрокат полноприводную машину и приезжай сюда. Припаркуйся поближе к больнице, а потом возьми такси. Врач требует, чтобы я уехала из больницы на «скорой», — пояснила Ли, — но долго я в ней не останусь. Как только пересядем в прокатный автомобиль, мы отпустим «скорую».
— А что потом? — насторожилась Бренна. — То есть зачем такие сложности, и не проще ли доехать до города на «скорой»?
— Мы не сразу вернемся в город. Полиция так и не разобралась
— Понимаю, но я очень волнуюсь за вас, и потом…
— Бренна, пожалуйста! Без тебя мне не справиться… Голос Ли оборвался от страха и усталости, и Бренна, услышав это, мгновенно капитулировала.
— Я все сделаю, — яростно прошептала она. — И кстати, пока вы не повесили трубку, мне кое-что нужно сказать. Надеюсь, вы правильно поймете…
Ли откинула голову на подушки и приготовилась услышать нечто неприятное: по ее опыту, каждая просьба, начинающаяся этими словами, ничем хорошим не заканчивается. Значит, придется потерпеть.
— А что случилось?
— Я работаю у вас не слишком давно и знаю, что у вас сотни друзей, к которым можно обратиться, и поэтому ужасно польщена… довольна, что вы рассчитываете на меня, а ведь так много людей…
— Бренна, — пояснила Ли с измученной улыбкой, — не хотелось бы разрушать твои иллюзии, но у меня действительно есть сотни знакомых, которым ни в чем нельзя доверять, а вот друзей — раз-два и обчелся. Двое из них сейчас на противоположной стороне земного шара, один затерян в горах. Остальные — случайные знакомые, приятели и люди, с которыми я даже не знакома, — уже осаждаются прессой. Газеты полны дезинформации, гнусных предположений и омерзительных намеков, полученных от моих так называемых друзей и близких знакомых.
Бренна замолчала, очевидно, безуспешно пытаясь придумать другое объяснение.
— Это очень печально, — выдавила она наконец. И, кроме того, менее всего волновало Ли.
— Не думай об этом. Вполне обычная история. Люди, подобные мне, просто обречены на такое существование.
— Спасибо за то, что доверились мне. Это все, что я хочу сказать.
Ли на мгновение закрыла глаза.
— Спасибо за то… за то, что ты есть.
Повесив трубку, Ли собрала остаток сил и сделала еще один звонок. Последний. Своему пресс-агенту Триш Лефковиц. Ли наскоро, без лишних эмоций сообщила ей последние новости, а Триш, проговорив все полагающиеся слова сочувствия и утешения, перешла к делу:
— Сможешь найти в себе достаточно энергии, чтобы дать мне инструкции, как обращаться с прессой? До этого момента я действовала по обстоятельствам.
— Поэтому я и звоню. Утром меня выписывают, но я еду не домой и поэтому не хочу, чтобы репортеры гнались за мной по пятам. Мы с Бренной отправляемся в горы, чтобы найти место, где случилась авария.
— Это безумие. Ты еще недостаточно окрепла…
— Если я сумею найти место, это сузит район поисков…
— Мужчины! — взорвалась Триш. Бесконечный ряд крайне неудачных романов превратил ее в откровенную мужененавистницу. — Логан скорее всего нежится в каком-нибудь уютном, занесенном снегом домике, снисходительно позволяя фермерской жене печь ему печенье, пока мы тут сходим с ума от тревоги, а ты едва стоишь на ногах, но рвешься его спасать.