Налог на убийство (сборник)
Шрифт:
«Боинг-707», так называемый «Юмбо-джет», с американским флажком на фюзеляже шел над облаками в лучах заходящего солнца. Поборов искушение, на сей раз принявшее образ стюарда с мини-баром на буксире, Карел Бредли в очередной раз поблагодарил свою небесную заступницу – Матку Боску Ченстоховску. В ближайшую неделю ему нужна ясная голова. Расслабиться можно только на обратном пути.
«Боинг» чуть заметно качнуло, и Карел принял это как знак одобрения высших сил, до которых здесь было рукой подать. Не то чтобы он был набожным человеком, или предполагал в скором времени встретиться с ними. Напротив, крутился волчком,
Карел Бредли незаметно потрогал образок под рубашкой. Хотя его занятия и стиль жизни сильно расходились с христианскими догматами, он был лучшим прихожанином католического костела в Ривер-дейл, респектабельном пригороде Нью-Йорка. Отец Грациано давно отпустил ему все грехи, в том числе грех смертоубийства. Вот если бы к его мнению прислушалась еще российская военная контрразведка! Два раза Карел сталкивался с этими непростыми ребятами, и оба – еле унес ноги. Зато одному из них очень сильно не повезло. Это было в 1968-м – ужас, как давно, в другой исторической эпохе, которая теперь именовалась «Пражская весна».
Мерно, почти не слышно, гудели мощные двигатели «боинга».
Карел откинулся на спинку кресла. Интересно, жив ли сегодня талантливый оружейник Гермек, сочинявший свои стальные рапсодии в КБ знаменитого завода «Чешска зброевка»? Однажды ему приказали разработать оснастку для производства советских «калашниковых» в цехах «Зброевки». Вместо этого Гермек создал автомат, хотя и похожий на калашниковский прототип, но только внешне. А так каждая деталь носила неповторимый авторский почерк – от качающихся личинок запирающего устройства до складного плечевого упора.
«Старший брат» – Советский Союз – допустил послабление, разрешив Чехословакии иметь на вооружении «образец 58-П».
После этого на «Чешске зброевке» пошли дальше – создали так называемое УРЗ – универсальное ручное оружие. Единый стреляющий блок мог использоваться как легкий или станковый пулемет, а при оснащении оптикой – в качестве снайперской винтовки повышенной мощности. Однако УРЗ не пролезло в узкое игольное ушко программы унификации вооружения стран-участниц Варшавского Договора и произведено было лишь 115 образцов. Один из них попал в руки Карелу – с этого все и началось.
Много лет прошло с 68-го, давным-давно миновали все сроки давности. Да и было ли тогда действительно возбуждено уголовное дело? Военная прокуратура зашилась бы в таких делах…
Влиятельный человек из американских спецслужб уверял, что да, было такое дело, демонстрируя в подтверждение какие-то материалы. Но Бредли не зря контактировал с Робертом столько лет, отлично понимая теперь: верить таким людям нельзя ни на крону. Сотрудничать на взаимовыгодной основе – другое дело.
Что как раз имело место. Поэтому Карел Бредли и летел в Россию. Летел спецрейсом, с комфортом и почетом – в составе представительной делегации под эгидой Конгресса, прикрытый от всяких неожиданностей статусом главного советника. Летел вместе с личным секретарем, каковую роль выполняла его дочь Гертруда.
Сейчас она беспокойно ворочалась в соседнем кресле, пытаясь заснуть, разноцветная шевелюра выделялась на белом подголовнике как головка репейника. И по характеру Герди была такая же: прицепится –
По печальному опыту шестнадцатилетнего общения с дочерью Бредли знал, что выполнять ее желания надо как армейские приказы: беспрекословно, точно и в срок. Иначе выйдет себе дороже. Но кто же забронирует место на борту спецрейса Конгресса для сопливки в драных джинсах и с разноцветными волосами?
Этим волшебником оказался снова добрый дядюшка Роберт, с первой встречи на фильтрационном пункте в 1968 году олицетворявший для Карела дядю Сэма.
– Прекрасно, пусть малышка Герди летит с вами. Она будет представлять на симпозиуме юность Америки, прогрессивную модель воспитания и поведения.
Бредли подумал, что если кого и может представлять эта засранка, так ривердейлскую шпану. Правда, в последние месяцы у нее появился дружок посерьезнее, в очках и на приличной машине, единственно, с подозрительно оливковым цветом физиономии. А ведь не зря говорят – с кем поведешься…
Но вслух об этом Карел говорить не стал. Роберт же был увлечен своей идеей относительно Герди – плохое качество для офицеров спецслужб, призванных сомневаться во всем и всегда:
– О кей, пусть малышка Герди всюду будет с вами, смягчая облик жесткого делового человека. Но вместе с тем общается с молодежью, устанавливает контакты… Фирма оплатит ее стажировку…
«Боинг» свалился на крыло, доворачивая на нужный курс. Настильные лучи закатного зимнего солнца, слепящие на высоте трех с половиной тысяч футов, ударили по глазам. Карел опустил светофильтр иллюминатора и откинул экран ноутбука. Выйти на сайт туристической компании, указанной Робертом, было делом нескольких минут. Здесь были установочные данные города, к которому он сейчас приближался со скоростью восьмисот миль в час.
«Саратов – крупный промышленный и политический центр на Волге. Столица Приволжского федерального округа. Основан в 1602 году как укрепленный пункт на юго-восточных границах России. Население 856 тысяч жителей. Порт, железнодорожный узел, промышленность…»
Ничего интересного для себя здесь Карел не обнаружил. Но для него была оставлена специальная ссылочка с постоянно обновляемой в режиме реального среднеевропейского времени информацией. Введя пароль, Бредли перешел к испанскому городу Сан-Томе-де Компостелла, приблизительно схожему по статистическим параметрам с российским приволжским городком, где должна была состояться конференция.
Роберт намекнул, что молодые сотрудники посчитали такую шифровку излишней предосторожностью, однако он настоял. Старая школа, он привык иметь дело еще с КГБ, а не новыми российскими спецслужбами. Карел тоже, и ему было приятно, что шеф заботится о его старой заднице.
Люди Роберта знали свое дело. На сайте городок Сан-Томе-де Компостелла удивительным образом преобразился в тот же самый Саратов, и вот там-то уже было все, что могло пригодиться Карелу при выполнении его чертовой миссии – от характеристик политической элиты (Карел с удовлетворением обнаружил там «Юрая») до схем маршрутов, которые можно было использовать как проверочные, трогательно обозначенные на карте города как «рекомендованные пешеходные прогулки».