Налоговая история. (Аспирантура, Бакалавриат, Магистратура). Учебное пособие.
Шрифт:
— Будешь Анубисом, — презрительно изрёк Ярик.
— А за что он отвечает?
— За подчинение Осирису!
— Э-э… А кто у нас Осирис?
— Я! — нескромно рассмеялся Ярослав.
Так, тушуясь в кабинете неопределённое количество времени под чужие разговоры, а местами ещё и непонятные, я контролировала свой вездесущий клюв и ждала, когда освободится Ярик. Не знала, куда идти и чем себя занять до начала смены, к тому же, плохо запомнила имена остальных работников. Тем более, их древнеегипетские роли! И в придачу
Ярослав быстро взялся за усача, отпустив профессионально загримированного подо льва бармена «на волю». Тот, уже лишившийся фартука, едва я увела взгляд, демонстративно стянул штаны. Поразительно, какой большой я проделала путь из Саратова в Москву, чтобы узреть розовые сердечки на его китайских трусах…
И, пока я разглядывала трещинки на побелённом потолке кабинета, раздался звук провернувшейся дверной ручки.
— Сань, через десять минут открытие, иди в зал. Заодно новенькой всё покажи, — донёсся женственный голос администраторши. — Классная змея!
— Спасибо, Эль!
Я обернулась в надежде уловить взгляд начальства и получить какие-то наставления, но дверь тут же закрылась с обратной стороны.
— Интересно, какую она имела в виду? — оскалился парень в зелёной юбке до колен, нащупывая на лбу ободок с гадюкой. Слава египетской силе, он так и не уточнил свои догадки... — Хах, ладно. Пошли, бог Ра. Проведу экскурсию по твоей «мечте».
Отчаянно просверлив взглядом затылок Ярослава, ваяющего кистью грим на лице усача, я поняла, что он забыл о моём существовании. Фиговый из него вышел приятель. Мне не осталось ничего, кроме как довериться бармену Сане, извлекающему из кармана фартука, скомканного на столе, острый сверкающий штопор.
— Это нам ещё пригодится, — слащаво подмигнул он.
Надеюсь, обойдётся без мокрухи…
Мы, совершенно не торопясь, вышли в коридор. Миновав этаж, отведённый под офис, быстро очутились на лестнице. В пролёте веяло уличным холодом, а меня и без того потряхивало от робости в незнакомом заведении…
— К открытию обычно не приходят. Где-то минимум через полчаса начнут набегать гости, — важно заговорил бармен. — На десять забронирована большая часть зала… так что, времени у нас полно. Рассказывай: как зовут, где учишься?
Парень чуть обогнал меня на спуске и толкнул, судя по всему, тяжёлую створку, из-за которой виднелась лишь чернота. Затем моментально скрылся в её глубине. Послышался лёгкий звон, треск, и из-за двери вырвался холодный голубой свет. Я скромно заглянула внутрь и ахнула.
Вдалеке, в нише над балконом располагался длинный ряд круглых столов и кожаных белых кресел, зонированных колоннами. У каждой стояли пальмы в горшках, украшенные гирляндами, и, неожиданно, древнеегипетские саркофаги.
Справа от входа простиралась сцена, над ней — ещё серый экран. С противоположного её конца виднелась внушительного
— Не хочешь говорить, как зовут, буду дразнить «Ра», — улыбнулся бармен, плотоядно осмотрев меня от балеток до клюва. — А меня вот Саша зовут. Пойду открою главный вход.
И я, растерявшаяся, зачем-то увязалась следом.
— Я Регина, — удивительно, что хоть кто-то спросил! — Учусь в академии психологии… только на днях перевелась сюда из саратовского филиала.
— А-а-а! Так ты не москвичка, — хохотнул бармен. Зал, лишённый окон и утопающий в голубом освещении, был просто необъятен. — А где планируешь жить?
— С Ярославом и ещё какой-то девушкой… пока с ней не знакома. Они снимают жильё здесь, неподалёку, и от них съехал третий квартирант.
— Ну, понятно. Это Катя съехала от Ярика и Даши. Она на ПМЖ улетела в Австрию… Значит, ты теперь вместо неё?
Кажется, Дашей как раз и звали ту девчонку, с которой мы должны были сожительствовать, но ни про какую Катю я не знала, тем более не представляла, что значит «вместо неё»…
— Катя тоже здесь работала?
— Конечно! — Саша, не глядя, вставил ключ в замок, провернул и толкнул дверь. Но наружу всё-таки высунулся. С вечерней улицы в караоке-зал ворвался ледяной кусачий ветер, а вместе с ним внезапно – пузатый парень в шуршащей куртке и новогоднем колпаке. Незнакомец стучал зубами от холода, а его красные руки держали трещащий по швам рюкзак. — О! Звукарь!
Вошедший диковато осмотрел меня, поёжившуюся, легко одетую, бармена с оголённым, чуть волосатым торсом и львиным гримом, но, не сказав даже «здрастье», свернул к лестнице, ведущей на балкон.
— Запомни, опоздуны, которым не доверяют ключи, мёрзнут снаружи. Приходи на работу заблаговременно. Так вот, — мы двинулись обратно к бару, в сторону более тёплых циклонов воздуха внутри помещения. — К Катьке знаешь, сколько гостей сюда ходило? Её очень любили, просили петь и чаюху большую оставляли! Но она закончила учёбу, повыигрывала все конкурсы и поступила в консерваторию в Австрии.
У меня округлились глаза.
— В-в кон-нсерваторию?.. В Австрии?
— Ну да.
Насколько было реально, мои мурашки «укрупнились», а ноги продолжили шагать по залу с сопротивлением. В таком случае… я сгожусь здесь в роли микрофонной стойки! Но точно не «вместо Катьки».
— Ты чего какая бледная? Замёрзла? — мы успели дойти до бара. Я остановилась в пролёте, а Саня забрался с головой в нижнюю тумбу. Извлёк из неё скомканную куртку и протянул мне. — Надень, пока нет гостей.