Налоговая история. (Аспирантура, Бакалавриат, Магистратура). Учебное пособие.

Шкред Анатолий

Я не стала отнекиваться. Благодарно кивнула, накинула на плечи, принюхиваясь к стойкому табачному амбре, что источал воротник, и прикусила губу.

Раз уж я рассказывала дружелюбному бармену всё, как на духу, решила сдаться с поличным окончательно...

— А я вот даже в музыкальной школе не училась… мне так страшно, просто кошмар! Меня могут выгнать отсюда? — я ещё раз осмотрела помпезный зал, на мрачном балконе которого загорелся одинокий экран ноутбука.

Саша, закинув на плечо белое полотенчико, вдруг рассмеялся.

— Пхах! Чтобы в караоке

людям подпевать, не обязательно получать музыкальное образование. Главное, чтобы ты с гостями общаться умела, была красивой, опрятной. С этим у тебя проблем нет, — плутовато улыбнулся парень. — Ну и более-менее в ноты нужно петь. Для этого же вокалистов и нанимают?.. Ну-ка, спой мне что-нибудь.

Бармен подпёр бородатый подбородок кулаком, на котором сверкнул крупный перстень, и выжидающе замер. Дыхание спёрло…

— Но… но… — сжавшись от ужаса, я поймала с балкона взгляд звукаря, и с трудом сглотнула. — Но я даже не распевалась!

— Ну так сейчас и распойся.

Только в эту секунду я поняла, насколько далеко зашла. Три года заклеивая розетки в родительской квартире, запихивая в щели под дверьми тряпки, чтобы снаружи не было слышно моих песнопений, я припёрлась в московское караоке на место ученицы консерватории… Что же я наделала?

— Ра! Ты меня слышишь?

— А? Да! Слышу... — игнорируя очередное обращение не по имени, я выпрямилась по стойке смирно и с силой зажмурила глаза.

Была не была!.. Вдохнула побольше холодного воздуха… но не смогла удержать его в лёгких, пришлось вдохнуть снова. А что петь-то? Ох, блин! Что у них тут исполняют в караоке? Аллегрову? Губина?.. А-Студио?! Точно! Было бы круто вспомнить хоть одну их песню… «М-м-м. Скоро я взлетаю, совесть я теряю»… А-а-а-а-а! Там точно пелось иначе!

Все выученные наизусть слова напрочь отшибло из памяти. Как прозаично это ни звучало, всплыл лишь один текст Лолиты «На Титанике»… На нём и пришлось остановиться.

Я не имела понятия, с каким выражением лица слушал бармен. В груди, горле и висках раздалось слабое гудение, поначалу не поддавшегося голоса. Я всё также пряталась за прикрытыми веками, убеждая себя, что нахожусь в домашней комнате наедине с фантазией про Олимпийский. Но то сопротивление, что встречал звук в пространстве, вмещающим уйму мебели, декора и, не говоря уже про сотню бутылок, не давало забыться окончательно. Слегка дрожащие слова затерялись в зале, жадно съедающем окончания фраз… тогда я чуть осмелела повысить громкость.

Не помню, как воспроизвела припев. Но стоило закончить, открыла один глаз, пристально нацелившийся на бармена.

— Ну вот, — тут же растерянно отозвался Саша. — Голос у тебя приятный. Слышно, правда, что нервничаешь, но для новенькой – это нормально.

— Честно? — вскрикнула я, разлепив второе веко.

— Конечно! Не переживай. Главное, улыбайся. Можешь ещё махать, как пингвины из Мадагаскара советовали.

— Ты меня успокоил! — залепетала я, всматриваясь в искренние, карие глаза парня. — Просто администратор у вас такая… строгая!

— Это факт. Но Эля беззлобная,

потом поймёшь. Такой у неё характер. Тут на самом деле все вокалисты гордые цацы… Каждый знает, как петь надо, как не надо, — м-да, недолго я пробыла в состоянии облегчения… — Им в любом случае не угодишь, будь ты Катька, Барбара Стрейзанд или просто Бог. Я работаю в этом караоке уже шесть лет и помню, как начинала сама Эля в должности вокалиста… так что, если наша всезнающая админка будет возмущаться, скажи ей стоп-фразу «Богемная Рапсодия». Случилась у неё, однажды, осечка…

Стоило заговорить о начальстве, как из-за двери чёрного хода высунулась голова с густой тёмной чёлкой.

— Са-а-ань, — недобро протянула администратор. — По-моему, ты не тому учишь новенькую… — она вдруг перекинулась на меня высокомерным взглядом. — Иди-ка, дорогуша, на балкон. Накидай звукооператору список песен и тренируйся. Может, хоть голос дрожать перестанет.

Она подслушала! От стыда я чуть не рухнула клювом в плитку пола…

— Да куда ей вхолостую? Выдохнется раньше времени, до шести не продержится, — вступился бармен.

ЧТО? До шести утра?!

— Ничего страшного! Она об этом мечтала.

???

Хорошо. Возможно, мечтала я не совсем об этом… Круглые столы, ломящиеся от закусок и выпивки, кишащие воющими людьми, напоминали котлы в аду. Меня подзывали по большей части поддатые мужчины между тостами, фотографировались. Клали свои тяжёлые руки на плечи с обеих сторон и бесщадно «выворачивали души» прямо в направлении моих ушей. «Зна-а-а-аешь ли ты-ы-ы, вдо-о-оль ночны-ы-ы-ых доро-о-ог…»*

И весь караоке-зал был в курсе, что ООО «Чебуреки» гуляют запоздалый корпоратив.

Я, усач и Ярослав в объёмных египетских прикидах бегали от столика к столику, передавали микрофоны и принимали заказы: судя по трек-листу, что выстроился в чате с диджеем, сразу на несколько часов вперёд. Вытяжка справлялась плохо, всюду сопутствовал перегар. Но смущало меня не это… а то, как приятно звучали мужские голоса вокалистов, успевающих изгаляться перед гостьями. Ярик и его напарник пели порядком лучше меня, к тому же непринуждённее и с лёгким налётом пафоса, будь то Леди Гага или Шуфутинский. Они звучали стабильно и не по-любительски, особенно усач. А я, как отчаянно ни старалась соответствовать… постепенно от установки «главное, попадать по нотам и улыбаться» скатилась до «просто выжить».

Поток новых гостей не прекращался, мы не успевали их встречать. На подмогу вышла Эля с замысловатыми рогами. Между ними зиял красный гипнотический круг, по которому я отслеживала приближающуюся администраторшу и вздрагивала, когда она оказывалась поблизости. Но вскоре и присутствие Эли, рассаживающей новоприбывших, перестало меня пугать… Единственное, на чём я сосредоточилась — гигантский, рябящий в глазах экран, транслирующий текст песен.

Я пела как могла. Заикаясь от букв, стыда и одышки, временами не зная мотива… «За тебя калым отдам, душу дьяволу продам, пусть бу… ш, да, а, о-о-о-овь, любовь… А-а-а-а!»*