Наложница драконьего триумвирата

Кейн Лея

– Как ты себя чувствуешь, Рони? – первым поинтересовался Аарин.

Я приняла салфетку у незнакомой мне служанки – тоже некогда красивой девушки, которая состарилась в плену триумвирата, и забеспокоилась. Не нравилось мне, что Соны нет в поле зрения.

– Чудесно, – ответила я, озираясь по сторонам. – А где Сона?

– Убирается в сожженной каминной, – оповестил меня Дэйдалос, беря вилку и нож.

Его ответ меня удовлетворил. Эта женщина была для меня единственном лучиком света в этом царстве кромешной тьмы. Не представляю,

как я пережила бы вчерашний день, если бы не ее поддержка и дельные советы.

Служанка подала мне кашу с маслом и кусочками фруктов, и я с улыбкой кивнула ей в знак благодарности. На мгновенье она растерялась. Потупилась и поплелась к Дэйдалосу, сидящему во главе стола.

– Ты смущаешь нашу прислугу, – сказал он, разрезая сочный кусок жареного мяса. – Они должны соблюдать субординацию. Ты здесь хозяйка, а не гостья.

– Сложно говорить о субординации, когда в них я вижу свое будущее, а они во мне – свое прошлое, – огрызнулась я. – Я в замке меньше двух дней. Проявите хоть немного терпения и уважения ко мне.

Драконы переглянулись, и Аарин прыснул:

– Прыткая какая.

– Странно, что ты удивлен. – Я уколола его взглядом. – Я думала, ты познал меня во время нашего вчерашнего уединения.

Они с Рантом вновь переглянулись, а Дэйдалос закинул в рот отрезанный кусочек и, сверля меня пронизывающим взором, принялся медленно жевать.

– Женщина не в себе, когда ей чего-то не хватает, – лукаво улыбнулся Рант, развалившийся на стуле.

– Да, мне не хватает свободы.

– Ты свободна в пределах замка и своих желаний, – уточнил он.

– Я хочу на волю. Хочу просто послушать пение птиц и шелест листвы в лесу, а не стоны подземелья.

– Предлагаешь нам выпустить тебя с условием, что ты вернешься? – усмехнулся Аарин.

– Я говорю о прогулке, на которую вы могли бы сопроводить меня. Любой из вас. – Я внимательно оглядела каждого и остановила взгляд на Ранте. – Ты вырвал меня из привычной мне среды внезапно.

– Благодари родителей, внушивших тебе, что мы монстры. Если бы сама пришла к нам раньше, твоя адаптация в новых условиях не была бы столь болезненной.

– Разве лучшая ученица Белого дракона не заслужила одной маленькой прогулки?

За столом повисла тишина. Дэйдалос дожевал и проглотил кусочек мяса, сделал глоток вина и сказал:

– Выполни ее желание. Я хочу, чтобы сегодня ночью она была полна сил.

Меня замутило от мысли, что сегодня ночью этот гад, лишивший меня девственности, снова будет брать мое тело.

– Надеюсь, в этот раз ты задержишься на мне дольше двух мгновений, – пробурчала я, тут же прикусив язык.

Служанка, побледнев на глазах, попятилась к двери. Рант и Аарин замерли, поглядывая то на меня, то на Дэйдалоса. Он, ко всеобщему удивлению, не вспылил. Напротив, глотнул еще вина и заверяюще сказал:

– Поверь, будешь в слезах кричать, чтобы я перестал.

Внутри меня все сжалось. Лучше бы я молчала. Стараясь сохранять самообладание,

я взяла ложку и принялась завтракать, пока не ляпнула еще чего-нибудь лишнего.

Никаких дел за завтраком драконы не обсуждали. Тем лучше для меня. Если бы они заговорили о налогах, я провела бы у них краткий курс по жалкому существованию их народа. От голода и ужаса женщины перестали рожать. Измельчали семьи, в которых больше одного ребенка. Мать Коула – героиня среди наших односельчан. Численность населения области редеет, а триумвирату хоть бы хны.

Разделавшись с кашей, я попила сок и встала из-за стола.

– Что мне надеть? – спросила у Ранта.

– Можешь идти так, – осклабился он в безумной улыбке.

– Я думала, мы полетаем.

– У-у-ух! Хочешь оседлать Белого дракона? – Аарин тоже улыбнулся.

– Иванна, пусть Сона приготовит для Рони плащ, – отдал приказ Дэйдалос, и служанка послушно покинула столовую. Черный дракон встал, вытирая руки салфеткой, и посмотрел на меня. – Ты же не станешь фокусничать?

– Я похожа на шута? – Я изломила бровь.

Он не ответил и двинулся к выходу. Рант и Аарин тоже встали из-за стола. Покидать столовую они не торопились. Подкрались ко мне, поощрительно умиляясь и распуская руки. Облапали меня с головы до ног, осыпая поцелуями и шепча ласковые слова, и только потом отправились вслед за Дэйдалосом.

– Я подожду тебя во дворе, – сказал мне Рант, посылая воздушный поцелуй уходя.

Не успела я по ним соскучиться, если это вообще возможно, как в столовую пришла Сона. Глаза у нее были красные, воспаленные. Все-таки не спала всю ночь, нервничала. В руках она держала безрукавный плащ с капюшоном.

– Извини, что не заглянула к тебе утром, – начала Сона, помогая мне одеться и разобраться с завязками. – Мне до вечера нужно почистить комнату от копоти. Почему ты меня не слушаешь?

– О чем ты?

– Следи за своими словами, Рони, – настойчиво прошептала она, глядя мне в глаза.

Я догадалась, что Иванна успела рассказать ей о том, как дерзко я вела себя за завтраком.

– Они умные и терпеливые. Дэйдалосу пять сотен лет. Ранту – три. Аарину – около четырех. А тебе? Ты ребенок рядом с ними. Младенец. Не думай, что их четырехлетнее воздержание превратит тебя в богиню в их глазах. Не злоупотребляй. Не переоценивай свои возможности.

– Я постараюсь, – неопределенно сказала я.

– Вот, возьми. – Сона взяла несколько твердых фруктов из вазы и положила их в мои карманы. – Вдруг проголодаешься. Знаю, что снова поклевала, как птичка, – по-доброму улыбнулась она. – А теперь идем, выведу тебя из замка.

Вскоре мы вышли под ослепляющее солнце. Вымощенный брусчаткой двор был совершенно пустынным: ни цветов, ни фонтанов, ни скамеек. Только жуткие морки в виде изваяний на сторожевых столбах. Рант лениво переступал босыми ногами по брускам и посвистывал. Настроение у него было хорошим, поэтому я решила брать быка за рога.