Наложница Ночного замка
Шрифт:
— Черт, крошечка… ты меня сейчас превратишь в зверя.
И в подтверждение его слов сила демона будто душным и жарким водопадом обрушивается на меня. Не только на меня, нас троих, потому что я слышу, как сквозь зубы ругается дракон, вдавливая в мое бедро пальцы. Наверное, если бы со мной остались два дракона, все бы случилось более неспешно и нежно. Но демоны — это демоны. Если они желают, то это желание накрывает всех возле него. Поэтому больше никто из нас медлить не будет, и вряд ли я буду против, потому что и во мне будто воспламеняется кровь, и я вижу, как на моих обнаженных руках и на смуглой
Я слышу, как блондин освобождается от остатков одежды, выскользнув из меня. От этой внезапной пустоты, и от того, что он прервался, мне хочется захныкать и действительно попросить, чтобы он вернулся и снова наполнил меня.
И я тут же чувствую, как он возвращается ко мне и что-то горячее, твердое и гладкое проводит между ножек, размазывая влагу, скользя и останавливается там, где только что ласкали меня пальцы, надавливая на вход.Внизу живота становится горячо, и я, не сдержавшись, пытаюсь податься навстречу, чтобы дракон скорее оказался во мне.
Он обхватывает мои бедра руками, и медленно, медленно толкается внутрь. Мне немного больно и я ахаю от неожиданности, оторвавшись от демона, а он ласково гладит меня по волосам.
— Тишшше… я уберу твою боль. Посмотри на меня.
Он поднимает мою голову за подбородок. Я встречаюсь взглядом с его черными глазами и тьмой в них, которая засасывает как омут, а демон наклоняется и необычайно нежно целует меня. Я чувствую, как блондин по-прежнему медленно проникает в меня, растягивая и заполняя, и задыхаюсь от этого ощущения. Демон ловит мой всхлип, лаская языком, заставляя отвлечься и ответить.
— Тьма, какая ты узкая и тесная, — шипит дракон, вбиваясь одним движением до конца. Большой настолько, что я будто чувствую его каждой клеточкой, каждым сантиметром своего лона. Он начинает двигаться во мне, скользить с влажными звуками, от которых я краснею, но возбуждение спазмами прокатывается по моему телу, и я забываю, что можно стыдиться.
— Стони, — произносит он, резко вонзившись в меня снова до конца, и я ахаю, прервав поцелуй, и падая на руки демону, спрятав лицо у него на груди, вдыхая терпкий и сладкий запах, — не держи в себе крики. Сейчас, — еще движение, и я сжимаю зубы от того, что из меня действительно рвется крик, а он, будто издеваясь, вбивается в меня снова и снова.
— Ммм…
— Громче, — шипит дракон.
— Да… — я не сдерживаю сладкий стон, закрывая глаза, и отдаваясь ощущениям, которые разрывают меня.
Демон шепчет мне на ухо ужасно пошлые вещи, в красках описывая, что сделает со мной, когда придет его очередь. Гладит мое влажное от жара тело ладонями, ласкает грудь, чуть сжимая и играя с горошинками сосков. Позволяет вот так припасть к его груди, слушая удары сердца и растворяться в волнах удовольствия. Каждое движение блондина во мне, заставляет меня сладко сжиматься, обхватывая его сильнее, отчего и он теряет над собой контроль, двигаясь быстрее, резче, вбиваясь в меня, вырывая стон за стоном, и я хватаюсь за демона, царапая его коготками, а он в ответ прикусывает мое ухо, с хрипом выдыхая. В какой-то момент он не выдерживает, откидываясь назад и заставляя меня опуститься вниз и снова приняться ласкать его ртом. Я обхватываю
??????????????????????????
Мне кажется, что замок вокруг исчезает, и мы остаемся втроем в какой-то густой и жаркой тьме, наслаждаясь друг другом. Есть только наши тела, сплетающиеся в горячих обьятиях, поцелуи, руки и губы. Только ярость, с которой мы любим друг друга… да, именно так. Потому что все, что происходит сейчас слишком далеко от простого слова «похоть». Далеко даже от того, что я слышала в рассказах от некоторых девушек. О том, как мужчины брали их где-то на сеновале, нагло и бесцеремонно удовлетворив свое желание, мимоходом приласкав.
И в момент, когда я это осознаю, волна болезненного расслабления пробегает по моему телу. Я выгибаюсь навстречу дракону, желая, чтобы он проник в меня еще сильнее и глубже, доведя дело до конца, и сжимаю ручками член демона, впиваясь в него ртом. Я впервые чувствую что-то настолько яркое и ошеломляющее. Ахаю, потому что дракон с шипящим рыком вбивается в меня, вздрогнув внутри, и горячо изливаясь. И в этот же момент я чувствую, как напрягается демон под моими руками, выругавшись сквозь зубы и терпкий и вязкий вкус разливающийся по моему рту.
Я обессиленно выпускаю его достоинство из рук и падаю демону на колени, а дракон выходит из меня, погладив по бедру. Перед глазами прыгают мушки, а сердце стучит, как бешеное. Все тело продолжает сокращаться в сладких спазмах. Ох.
Я закрываю глаза, мечтая провалиться в сон. Все это настолько обессилило меня, что я будто плыву по каким-то теплым волнам, покачиваясь.
— Хороша малышка, — врывается в это томное безмолвие голос дракона. Демон поглаживает меня по волосам, убаюкивая.
— Хороша, — подтверждает с усмешкой он, — но такая слабая. Пока еще... Дай мне плед. Я отнесу ее в покои, чтобы она отдохнула.
Я выдыхаю, с облегчением понимая, что никто не собирается издеваться надо мной, продолжив. В ушах начинает тихо звенеть и я проваливаюсь в спокойный и уютный сон.
Часть 4
Не знаю, сколько я спала. Мне было ужасно уютно и тепло. Давно я не чувствовала тепло во время сна, потому что наш крохотный домик продувался всеми ветрами, а зимой так вообще я иногда просыпалась, не чувствуя ног и рук. Обычно я закрывала от сквозняка своей спиной сестренку, стараясь свернуться в клубочек вокруг нее, чтобы, хотя бы, она не мерзла…
Непрошенная мысль закрадывается в мою голову и превращается в очередной сон. В нем сестра лежит одиноко на жестком полу, накрытая тонким и дырявым одеялом. Я подхожу, протягиваю руку, чтобы разбудить ее, прикасаюсь к маленькому, нежному личику и чувствую страшный, мертвый холод. Я отдергиваю руку и начинаю кричать, понимая, что я виновата в том, что малышка замерзла, потому что я ее бросила, ушла и некому было ее греть…
Сон рассыпается на тысячи осколков и я подскакиваю, продолжая кричать, и чувствуя, как слезы льются по щекам. Меня обхватывают руки, сжимая в объятия, и кто-то успокаивающе шикает на ухо.