Нам не нужны боги
Шрифт:
– А это не твоего ума дело, зачем мне это было нужно, ясно?! И не надо мне читать лекции, строя из себя профессора, я сама всё знаю! – раздраженно, но всё же не покидая свой образ, сказала Кукла.
Герман снова хохотнул, явно получая удовольствие от себя.
– А я не для тебя стараюсь, красавица, – произнес он, закуривая и отворачиваясь, давая понять, что разговор окончен.
От осознания того, что я сильнее Ани, я одновременно и радовался, и бесился. С одной стороны, если удастся убить Германа, я, оказывается, в силах легко убить и девушку. Не зря она сейчас
Наконец, пустые коробки закончились, и мы вышли на свежий воздух. На улице оказалось полно брошенной и сгнившей техники, начиная от простых автомобилей и заканчивая бронированными армейскими грузовиками. Создавалось такое впечатление, что их пригнали сюда, как стадо скота на убой.
Блуждая между мертвой техники, я вдруг осознал, что люди уехали из этого комплекса не из-за закрытия завода. Была другая страшная причина, и о ней очень не хотелось думать.
Через пару сотен метров кладбище машин закончилось, а началось кладбище другого характера. С вертолётами. Их было всего штуки четыре, но все они были размером с двухэтажный дом. У одного из них Герман остановился и подождал, пока мы его догоним.
– Всё, пришли. У вас есть целый день для того, чтобы погулять, – усмехнулся Герман. – Предупреждаю сразу, сбежать не получится – я поставил ловушки, обойти которые вам удастся, лишь если вы станете в пять раз сильней. В противном случае вас сотрёт в порошок. Когда начнет темнеть, встречаемся у этого вертолёта, – сказал он и, сплюнув, зашагал в сторону пятиэтажек, что стояли дальше.
Аня пошла в ту же сторону, а я решил вернуться на завод, в ту его часть, где Герман не понаставил ловушек.
Оказавшись в гигантской коробке, я, наконец, занялся тем, о чём думал с того момента, как проиграл Ане. В ладонях разгорелся зелёный огонь, я приметил одну стенку и попытался запустить в неё сгусток огня. Как и раньше, ничего не вышло, хоть пламя и стало похоже на жидкость…
Ну-ка, а если создать огонь вокруг какого-то предмета и кинуть его?
Не гася пламя, я нагнулся и попытался взять с пола какую-то железяку, но она моментально расплавилась и растеклась, пропуская мою руку вглубь бетона за собой. Удивление моё длилось недолго, так как у меня возникла одна занимательная идея. Убедившись, что зелёное пламя не вредит моей одежде, я представил, как оно охватывает меня целиком.
Получилось!
Я разбежался и влетел прямо в стену. Бетон послушно расступился, и я оказался на улице.
Вот почему Аня со всеми своими предметами не в силах мне навредить! В таком случае ей меня одолеть в принципе невозможно! Знал бы я об этом фокусе раньше, чтоб тебя…
Направляясь к кладбищу техники, я на ходу силился придумать что-нибудь дальнобойное. С фантазией, к сожалению, у меня оказалось туго, и поэтому, когда за поворотом показалась свалка, я просто перешёл на бег, рассчитывая ворваться в самую гущу железа на полном ходу.
Получилось именно так, как я и хотел. Сталь плавилась и пропускала меня
Остановившись и обернувшись, я увидел, как за спиной красовалась расплавленная просека с раскалёнными до предела гранями, с опалённой и местами еще горящей травой.
Я чувствовал себя так же, как в тот день, когда осознал, насколько властен над простыми людьми. Однако помимо прочего появилось ещё что-то, едва-едва уловимое. Что-то на самом краю сознания или прямо перед носом. Кажется, я уже испытывал подобное!
Пламя послушно потухло, а я закрыл зудящие глаза, силясь понять это новое чувство. Сквозь сомкнутые веки медленно прояснилась картинка в зелёных тонах. Всё было почти таким же, как с открытыми глазами, разница заключалась лишь в цвете и красноватых точках различной яркости. В некоторых местах их было много, как в скоплении звёзд на ночном небе.
В стороне пятиэтажек на одном из этажей двигалась красная фигурка побольше остальных. Мне стало интересно, та ли это, о которой я думаю, и изображение перед глазами дрогнуло, изменяясь. Теперь я находился в той же комнате, что и Аня, и мог видеть, чем она занимается.
Кукла чертила на полу мелом какую-то замысловатую картинку, состоящую из слияния разных остроконечных звёзд и геометрических фигур. Решив позже заглянуть к ней на самом деле, я обернулся к далекой фигурке Германа. Картинка снова изменилась, и я увидел спину нашего героя. И всё бы хорошо, только он резко остановился, вытащил револьвер и, развернувшись ко мне, выстрелил.
Голову обожгло болью, и я, вздрогнув, открыл веки. Вокруг меня всё так же стояла сгнившая техника, за спиной так же красовалась выжженная просека, впереди так же маячили пятиэтажки с вертолётами. Я выругался, смахнул пот со лба и отправился к Кукле, время от времени сверяясь со своим внутренним взором и злясь на дико слезившиеся глаза.
Миновав поле заброшенной техники, и немного углубившись в посёлок, где я чуть не упал в глубокую канализационную шахту, я зашёл в нужную разваленную пятиэтажку, поднялся на четвёртый этаж и вошёл в квартиру, где Кукла занималась своим творчеством.
Встретила она меня, сидя на полу, своей дурацкой улыбкой, будто давно ожидая меня к себе в гости.
– А я сначала подумала, ты настолько глуп, что попытаешься убежать, – добродушно сказала она.
– Я бы и попытался, если бы меня не держала другая глупость – любопытство, – так же добродушно произнес я, разглядывая нарисованные на полу звезды и геометрические фигуры. – Что это?
– Ты пришел сюда не ради этого, – прищурилась Кукла.
– Зришь в корень, мать. Одному мне в спину Германа нож не всадить, – сказал я и оглянулся.
– Не бойся, он не умеет, как ты, следить за себе подобными на расстоянии. Для этого ему, как и всем нам, кроме пироманов, нужно провести ритуал с подготовкой в два дня. Ты хочешь, чтобы я была твоим союзником? А какой смысл мне тебе помогать, если ты меня потом всё равно прикончишь? – подняла она свои тонкие брови.
– А ты меня не захочешь? Ты ведь уже почти сделала это.