Нам (не) по пути
Шрифт:
Обещаю, все начатые мной книги будут завершены.
С уважением, ваша МараЕ.
Глава 9
От слов Варвары резко столбенею. Сам не могу понять, как успеваю застыть практически в момент входа в щелочку. Даже свою руку, поглаживающую попу колибри, останавливаю просто в момент движения. Внутреннее ощущение, будто кто-то нажал на паузу, и мы оба зависаем, как кадр на стопе.
Сквозь шум льющейся воды чувствую около уха шмыганье и слышу всхлипывания. Въезжаю, что эти прямо-таки какие-то детские вибрации и звуки издает Дюймовочка. Подхватываю
Понимаю, что с одной стороны, в принципе, мне пигалицу сейчас нужно послать в одинокое пешее путешествие без указания адреса. Нахера мне сдалась вторая девственница в моей жизни. Если честно, то я даже и не понимаю, что мне с ней делать, как себя вести, и на кой буй мне упала её девственность.
С другой стороны, не могу уложить в голове, что ей 27 лет, а она все еще целка. В башке крутятся вопросы: "Почему?" Как у такой красотки и умницы в возрасте сексуальной активности и никого нет? Может бракованная или обиженная? А вдруг у нее все же с головой все не айс?" Вопросов масса, ответов нихуя.
— Кир, — сквозь всхлип слышу голос пигалицы, — думаешь, что я — больная или бракованная раз почти в 27 все ещё девственница, да?
Удивляюсь, пиздец, она ещё и мысли мои читает. Её девственная чистота волнует и притягивает меня. Поэтому без ложной скромности, на самом деле, в моей голове все время лейтмотивом проходит, на кой ляд нужна девочке её невинность, если не для того, чтобы однажды стать спусковым крючком для такого похотливого самца, как я.
Между тем меня реально гложут раздумья, вступать ли с Дюймом в близость или нахуй. Прямо стою на распутье между "нет" и " да", но решить никак не могу. Понимаю, что для начала все же надо осмыслить случившееся. На прогон вариантов нужно немного больше времени, а у меня на руках, как ленивец, все ещё висит непорочный-Вареник. При чем, как понимаю, непорочный во всех местах, потому что целуется она тоже как школьница.
Гоняя мысли, начинаю снова поглаживать Варвару. Затем ставлю пигалицу на пол, беру гель и намыливаю её тело. Она совсем не сопротивляется, инициативы не проявляет. Стоит с опущенными плечами и с понурой головой, шмыгает носом и утирает под душевыми струями слезы.
Осматриваю ее сверху вниз. Ну какая же она — красивая, маленькая и хрупкая. Колибри одним словом. Только строит из себя воинственную амазонку. Хотя нет, не строит, она стала ею под влиянием обстоятельств. И под этой внешней бронёй прячет свою нежную и уязвимую душу и сохраняет свою девственность. Последнее полный нонсенс. Ради чего, ради кого, с какой собственно целью? Лично для меня совершенно не понятно. Ну, здесь опять же, у каждого свои недостатки и тараканы в голове. У Варвары, как мне кажется, их до хуище.
Пока собираю в кучу свои мысли, которые как скакуны скачут галопом, ощущаю робкие поглаживания своей груди. Опускаю голову и вижу глазища пигалицы, в которых плещутся слезные волны и вопрос. Только хочу мысленно ей приказать ничего не говорить, как Варя произносит.
— Кир, напугала тебя, да? Все же думаешь, что я в половом плане дефективная или психически ненормальная?
Про себя думаю: "Нет, милая, все же, хорошо, что я не успел тебе засадить по самые свои помидоры и по самые твои гланды! Про миндалины — это, Кир, ты сам себе льстишь, конечно, но нанести Дюйму конкретные моральные травмы и внутренние повреждения, как говорится, порвать девчонку, точно мог бы". Свои скабрезные мысли оставляю при себе. Вслух произношу спокойно.
— Нет, Варь, думаю,
— Был. Ну, то есть попытка была, — отвечает мне девушка и начинает снова всхлипывать.
Не дожидаясь пояснений, вытираю великолепное девичье тело полотенцем и заворачиваю его в огромный махровый халат. Так крепко закручиваю ее, что она как шелковичная куколка с места сдвинуться не может, потому стоит и смотрит, как я вытираюсь.
Пока провожу все эти простые манипуляции снова возбуждаюсь. Сигналом о возбуждении становится не импульс моей центральной нервной системы, а стыдливый взгляд пигалицы на мой восставший член.
— Варь, ты на меня смотришь, как школьница, которая полового органа мужчины отродясь не видела. Ну, детка, ты же мед закончила, врачом работаешь, чего щеки пятнами пошли как у девицы красной? — вытираясь, подшучиваю я.
— Врач — это профессия, а в свободное от неё время женщина-врач всегда остаётся женщиной, — хлюпая носом, отвечает Варвара. — Мне кажется, что даже самые циничные в профессии женщины имеют проблемы личного и сексуального характера, потому что в жизни или к жизни они оказываются просто не приспособлены.
— Может быть, может быть, — произношу я, оборачивая себя полотенцем и подхватывая пигалицу на руки.
Причём совершенно не могу понять, почему колибри безвольно стоит и чего ждет, и зачем я несу её, если она может идти сама.
Да, в отношениях с ней я все время делаю то, чего в принципе не делаю с другими, постоянно проявляю эмпатию и ацкое терпение.
Захожу с коконом непорочной-Варвары в темную комнату. Укладываю пигалицу на кровать, ложусь рядом. Нас обоих накрываю одеялом. Совершенно глупый, но какой-то объединяющий штрих. Мы лежим лицо в лицо, и даже выдыхаем и вдыхаем воздух друг в друга. Вглядываюсь в нежное девичье лицо. Ее глаза мерцают из-под взмахов ресниц. У меня от желания её потрогать, кончики пальцев щиплет. Жутко хочется прикоснуться к ее нежному телу, ощутить бархат кожи. Обращаю внимание, Варвара начинает глубоко дышать и все реже моргать. Понимаю, еще несколько секунд и она отъедет в царство Морфея.
— Варь, что означает фраза о том, что у тебя был секс или попытка совершения процесса, — решаюсь до провала пигалицы сон все же уточнить информацию. — Секс или был, или нет. Дюйм, слышишь меня? Не спать, милая, не спать!
— Я правильно сказала, была попытка, но самого процесса, ну, то есть до конца, не случилось, — пигалица вроде выныривает из сна и начинает говорить, но слова ее тонут во очередных всхлипах.
Эка, милая моя тебя колбасит от воспоминаний, произношу внутренне, смотря на плачущую колибри.
— Это была попытка изнасилования, да, Варюш? — уточняю, испытывая раздражение. — Сколько тебе было лет?
— Это случилось в декабре на первом курсе на днюхе нашего сокурсника. Я, вообще, не собиралась идти на эту тусовку. Меня уговорила девочка, с которой мы сошлись во время учёбы, — сбивчиво сквозь слезы и всхлипы рассказывает Дюйм. — Ехать пришлось загород в коттеджный посёлок. Взрослых дома не оказалось. Компания большая. Все много выпивали и даже травку курили. Я ни того, ни другого не делала. Просто общалась. В какой-то момент поняла, что повелась на уговоры сокурсницы зря. Устала и хотела уже ехать домой. Стала искать ее. Нашла на втором этаже в одной из комнат на кровати с парнем. Решила добираться одна. Вдруг в коридоре меня схватил именинник и потащил в другую комнату. Завалил на кровать.