Нам не позволят
Шрифт:
— Подожди. Ещё не все, — в очередной раз опускаю взгляд на фотографию и провожу пальцем по крошечному личику дочки.
— Что ещё, Зверг?
— Как её зовут? Мою дочку… Как Ами её назвала?
21 глава
Амилия
— Ла-ли-та! Кто здесь самая красивая девочка? Лалита! Лали, малышка, да? — я беру дочку из кроватки, прижимаю её к себе и трусь носом о крошечный носик.
Дочурка смешно чихает и кряхтит.
Моё самое большое счастье
Тяжёлая беременность и роды помогли мне понять чувства многих людей — мамину гиперопеку, желание отца общаться, даже спустя десять лет, в течение которых он не знал обо мне, трагедию Яны и её боль, когда она потеряла малыша на ранних сроках.
Теперь, мне кажется, я будто вмещаю в себя целый мир из чувств и эмоций этих людей, которые заняли свои места на полочках моей души. Я не злюсь на прошлое и стараюсь не думать об обидах и страхах, наоборот я научилась быть ему благодарный, ведь оно подарило мне не только опыт и умение ценить, но и такое прекрасное настоящее с синими глазами и очаровательными розовыми щечками.
Но пусть прошлое остаётся прошлым и не трогает настоящее, которое я с большим трудом обрела.
Я привыкла во всем себя винить. Искать свою ответственность в каждом неприятном инциденте, и это мешало мне жить так, как я хотела. Всё изменилось, когда в тот самый день, когда я приехала на озеро, я вдруг открыла глаза в реанимации, а рядом стояли перепуганные родные и куча врачей.
Я простыла, а такую сильно негативную реакцию на простуду вызвало моё положение, что стало известно сразу, как только пришли результаты анализов. Я оказалась беременна.
Передо мной встал самый страшный выбор, который только может стоять перед молодой брошенной девушкой, не планирующей заводить детей — оставлять ли ребёнка.
Никто из родных не сказал мне ни слова на этот счёт. Всё были шокированы и просто ждали моего решения.
Тогда снова в голове стали мелькать мысли об ответственности, к которой я не готова, о том, как я буду растить ребёнка без отца, о том, что не смогу временно работать и помогать маме и папе Майклу, о том, что, возможно, мне придётся всю жизнь скрывать ребёнка от Зверга. Много-много мыслей. И мне потребовалась вся сила воли, чтобы их заткнуть и переступить через страх опять допустить ошибку.
Я оставила ребёнка. И слава богу, потому что я ни капли не жалею об этом сейчас.
И смешно, и грустно, что сначала я даже сомневалась — рассказывать ли про беременность Максу? Ведь он — отец. Нас папой тоже разлучили, что отняло у нас много лет общения и любви. Я все ждала, что Максим появится, что он захочет извиниться, и что передумает насчёт женитьбы, но… этого не произошло. Из интернета я узнала, что свадьба состоялась. В тот миг я окончательно поняла, что не нужна ему и не была никогда нужна по-настоящему, а значит, высока вероятность, что ребёнок от меня ему тоже не нужен.
Я захотела уехать. Это решение мне тоже не просто далось, ведь я должна была оставить маму. Но когда мы с ней поговорили, она, на удивление, отнеслась спокойно
В итоге мы с ещё нерожденной малышкой уехали жить на Гавайи. Здесь я её и родила. Свою Лалиту. Беременность была довольно тяжёлой — за мной все время наблюдали врачи. Но все обошлось, и это главное.
Наша няня Кэйя подходит ко мне с широкой улыбкой на губах и забирает малышку на руки.
— Прогуляемся до Вайкики (прим. ВАЙКИКИ — это пляж на Гавайях)? — предлагает женщина, погладив щёчку Лалиты. — Сегодня не так уж жарко.
Кэйя настоящая находка. Просто клад. Женщина уроженка Гавайских островов, и я очень рада, что после рождения Лали именно её выбрала няней, когда назначала собеседования. Кэйя олицетворение любви и доброты к детям. Она из тех людей, про которых можно сказать — она была рождена, чтобы стать няней.
— Можно. Только сейчас подруге перезвоню, а то потом забуду.
У Лин скоро свадьба. Мы с ней общаемся, слава богу. Хотя сначала все было довольно трудно, потому что она скрывалась. В этом ей помогали папа и… Максим. О том, что я родила от него ребёнка, Лин знает. Она не в курсе только того, где я нахожусь. Однажды я скажу ей и позову к себе, будем вместе плескаться в лазурной воде Гавайских остров и пить кокосовое молоко. Но пока все слишком сложно.
— Привет, Дылдочка! Как там поживает моя драгоценная бусинка?
Так Лин называет мою дочку. Она ещё ни разу не видела её — это печально. Но в скором времени, я думаю, это обязательно случится.
— Бусинка поживает чудесно. Ждёт не дождётся встречи с тобой, — смеюсь я в трубку, краем глаза наблюдая, как Кэйя переодевает Лали для прогулки. — Ты звонила по делу или просто хотела поболтать?
— По делу. Слушай, мы решили свадьбу в Москве сыграть. Так нам обоим будет удобнее. Ты как? Сможешь прилететь в Россию?
Честно говоря, лететь в Москву мне не хочется, ведь это так близко к Максиму. Слишком близко. Даже горло сдавливает, стоит представить, как я прилетаю в только проснувшийся после зимы город, вдыхаю его запах, а лёгкие наполняются ароматом духов мужчины, который заставил меня ощутить самое тёплое и светлое чувство в мире, а затем растоптал его во мне.
Это будет больно. Но не приехать на свадьбу подруги я не могу, тем более мы так давно не виделись. И наверное странно просить её справить свадьбу где угодно, только не в России. Всё же это её праздник, а не мой.
Да и избегать всю жизнь тех мест, где может оказаться Максим, как-то неправильно и трусливо. Скорее всего я полечу без Лали. Дочку оставлю у родных. Свадьба ведь это всего несколько дней моего отсутствия. Ничего страшного. А саму меня Макс наверное уже забыл. У него ведь теперь новая жизнь. Законная жена… Возможно, она ждёт от него ребёнка. Так что ему точно не до меня.