Нам нельзя. Петля судьбы
Шрифт:
***
Самый лучший день
Заходил вчера…
Напеваю под нос и кружусь по палате, представляя, что я та самая фея, фигурка которой висит на моей цепочке. Сжимаю её в руке и тихонечко смеюсь.
— И кому у нас весело?
Илья без стука входит, но оправдывается тем, что дверь была приоткрыта. Всё может быть: я сегодня рассеянная и до самых высоких высот счастливая.
Мы с Женей проболтали до самого позднего вечера, а рано утром он уехал. Теперь он может приезжать несколько раз в неделю,
Потом он начнёт жить настоящей жизнью, вернётся к тренировкам и в команду. Когда рассказывал о планах, зеленые глаза горели огнём. А я так живо себе представляла, что среди ночи схватилась за карандаш. Под подушкой так и лежит блокнот, на одной из страниц которого изображен Женя, ведущий мяч по площадке.
— Жек, ты о чём задумалась?
А я застыла на месте, с широкой улыбкой и вся в мыслях.
— Да так, — тяну и незаметно прячу под воротником феечку.
Брат её видел, но мне не хочется показывать, что я постоянно к ней прикасаюсь. Это… личное…
— Видел я вчера твоё «да так», — смеётся брат. — Я рад, что ты улыбаешься, сестрёнка. Ради такого я готов на что угодно. Даже прикрывать вас перед отцом.
Моя улыбка сползает с лица: мне было так плохо, а потом стало так хорошо, что я совсем забыла о противостоянии наших семей.
— Малышка, не думай. Тебе сейчас нужны только положительные эмоции, поэтому… — Илья замолкает, а я начинаю притоптывать от нетерпения, зная, как долго братец может держать паузу. — Поэтому…
***
POV Илья Светлов
Смотрю в искрящиеся довольные глаза сестрёнки и мысленно стискиваю зубы. Показать ей своё волнение никак нельзя, поэтому беру себя в руки и, нацепив загадочную улыбку, растягиваю интригу.
Как в детстве подпрыгивает от нетерпения и ждет. Ещё немного и начнёт хлопать в ладоши, как маленькая девочка Женя, которую я часто вспоминаю: пышное платье (она их обожала), две косички и громкий визг радости, стоило мне или отцу перешагнуть порог дома.
Сын Каминского, Евгений, просил не говорить, когда пришёл ко мне за поддержкой, но Жеку нельзя волновать. Да и мне надо вбить в её затуманенную влюбленностью голову очевидные факты.
Осторожность. Аккуратность. Контроль состояния.
Сначала я категорично отказался, услышав, что задумал Женя. Потом, взвесив «за» и «против», дал согласие, ограничив тысячей советов. Да, я ненормальный брат, особенно если дело касается сестры. И ещё более ненормальный врач, если дело касается пациента. Или наоборот, что применительно к Жеке не важно. Я обожаю свою сестрёнку и мечтаю (Господи, как я мечтаю!) увидеть её счастливой… выздоровевшей… О большем и не думаю: это тот максимум, о котором я запрещаю себе думать, но к которому стремлюсь, делая новые назначения и корректируя лечение.
Операция могла бы помочь, да, но шансы… Долбанные шансы ничтожно малы. Три процента на положительный исход… это даже не пятьдесят на пятьдесят. И только мать продолжает считать, что всё упирается в финансы, третируя этим отца.
Наших активов хватает, чтобы покрыть вмешательство в любой точке мира, но не все
— Илья, ну Илья-а-а-а!!!
Как я и говорил, Жека пританцовывает и дергает за рукав. А и в правду слишком уж затянул.
— Поэтому на следующей неделе я разрешу вам выехать в город на прогулку. Тебе и твоему парню. Но, малышка, на несколько часов и при строгом условии, что мне понравится твоё состояние. Договорились?
Ради этих ямочек на щеках я готов на руках нести сестрёнку гулять, но — увы — её радость связана не со мной. Уже не со мной. Как бы не было тяжело принять, светловолосый спортсмен занял своё место в сердечке моей малышки. И я принимаю свой проигрыш, лишь бы она также светилась.
Любовь, если это она, творит настоящие чудеса. Уж мне ли не знать!?
Раскрываю объятия, куда ныряет мелочь, и привычно прижимаю её к себе. Так повелось с самого детства, что она моя сестра. Не мамина дочка, как принято, а моя любимая младшая веселушка. И папина принцесса, которую он старательно прячет от чужих глаз. Не могу даже представить, что с ним будет, когда он узнает. А рано или поздно это произойдет и взрыва не избежать.
Мне же, как самопровозглашенному защитнику, надо успеть придумать, как смягчить удар. Евгений показал себя смелым, волевым, но хватит ли его горячности и запала надолго?
Его поступок, когда он сидел возле невидящей Женьки и читал ей книги, заставил меня пересмотреть отношение к сыну отцовского конкурента. Заставит ли это и отца посмотреть под другим углом? Сомневаюсь…
23
POV Евгений
… скинув плащ на руки Игната, к нам проходит Виола. Моя бывшая девушка…
Походкой от бедра, как и всегда, Виола проходит ко мне, ничуть не смущаясь выражения лица. А смотрю я не просто неприветливо. Уверен, что отвращение и брезгливость — самые мягкие эмоции, которые я транслирую по мере приближения бывшей. Бывшей забытой девушки.
Скорее даже не так.
Бывшей предавшей девушки.
В ушах долго звучат ещё её ехидный голос, что она не станет тратить время на инвалида. И надо же: явилась. Откуда только узнала?
Впрочем, ответ находится быстро.
— Тренер сказал, ты собираешься вернуться?
Как я мог забыть о том, что она племянница нашего биг-босса? Собственно, о сборе наверняка узнала у того же источника.
— Не твоё дело, — хмуро отбиваю. Правильно будет вывести её вон, но воспитание и выбитое на подкорке правило никогда не обижать девчонок не дают поступить, как того заслуживает Виолетта.