Нам нельзя

Анина Татьяна

— Здорово, Лядина, Тугарина, — усмехнулся Антон Иванович.

Вот недаром я подумала, что он не толстый. Он накаченный. И не Свин он, а Медведь.

Всё! Сонька поехала!

— Здрасте, Тоша Иванович, — офигевши прошептала она.

— Гуляете, к экзаменам готовитесь? — он ещё и улыбался, как фотомодель.

Наверно зря я Соньку сюда притащила. Ох, зря! Я тыкала её локтём. Она, совсем осоловевши, смотрела на учителя, который решил быстро одеться, потому что девушка рядом

со мной ему не понравилась, точнее не понравился её взгляд.

— А чего вы здесь делаете? — простонала Лядина, присев на одно бедро. Рот её не закрывался, она облизывала губы.

— Егерь уехал, подменяю, — ответил Антон Иванович, и нахмурился.

Ага! Спохватился мачо! Уголовную ответственность ещё никто не отменял.

— Ну, раз пришли. Будете комбикорм таскать, — он на Соньку больше не смотрел. Вообще!

— Конечно, щаз, — фыркнула Лядина.

Тоша Иванович пошёл к домику, мы за ним. Точнее попрыгала следом Сонька, я догоняла.

Вниз от домика вела узкая тропинка, там, у реки болтался на лёгких волнах катер биолога.

Тоша вытащил деревянные кормушки, поставил прямо на тропу. Все его движения были пойманы вострым Сонькиным взглядом. Она не выдержала и приклеилась к нему, помогая таскать соль, сено и комбикорма.

А куда бы она делась? И наряд у неё как раз, зажигать на биологической станции, вокруг сосен.

Потом они били в большой медный колокол. Призывали животных.

Я наблюдала за ними, понимая какую ошибку совершила, притащив сюда Лядину.

Забыла обо всём, когда к домику вышли пятнистые олени. Живые! Настоящие! И лосиха с лосёнком!

Сонька хрюкала, как вепри, которые опасливо подходили к кормушкам. Потом вытащила свой телефон и…

Дура!

Вот же дура. Она встала впереди Тоши и нагнулась. Ноги не сгибала, фотографировала вот в такой адской позе.

Я быстро подошла к биологу, у которого на лице было написано, что он ужасно несчастен.

— Простите её Антон Иванович, — прошептала я и коленкой заехала Соньке под зад. — Нам пора.

— Тугара, охринела! — она, дрянь выпрямилась и кричала на меня, стоя впритык к нашему учителю, который уже перестал улыбаться и смотрел в синюю даль. Выглядел беззащитным. Жалко даже мужика стало, видать не знал, что такое преподавать в одиннадцатом классе.

Я вела бровями, знаками показывая, что пора сваливать. А когда отупевшая Соня решила сопротивляться, взяла её под руку и потащила за собой. Игривая девка прощалась с учителем, прощалась, прощалась… Пока я не швырнула её в кусты.

Сонька даже не заметила, что я её толкаю. Лицо её было глубоко влюблённым, она вдохновенная уже строила планы.

— Тугара, — выдохнула она у тонких рябин. — Он моя мечта!

— Лядина!

— Катька, — она схватила меня и обняла. Мой взгляд зацепился за что-то ярко-оранжевое у ёлок, но Лядина повернула мою голову к себе. —

Спасибо, дорогая. Это было… Я в общем…

Я ударила её по щеке. Сонька очнулась.

— Лядина! На меня смотри! А теперь слушай, — с рыком говорила я. — Ты покалечишь человеку жизнь. Он не мажор из клуба, он преподаватель в школе. Он лишится работы из-за тебя, ему припишут статью. Уголовная статья! Соня! Возьми себя в руки. Ты ж не малолетка. Ты же сможешь подойти к этому вопросу с мозгами.

Заработали мыслительные процессы. Расплавившиеся извилины, стали появляться вновь.

— Что мне делать? — она казалась потерянным ребёнком.

— Для начала, остынь, — мне самой не помешало бы остыть.

У меня чесались руки подсмотреть в интернете, что там надо в такой ситуации делать.

— Как же остынь, когда я его люблю. Он мне всегда нравился, потому что не такой, как все мужики. А теперь…

— А теперь ты берёшь себя в руки, — старалась говорить грозным голосом. — Твоя задача не навредить Тохе.

— Да, — согласилась она, но немного растеряно.

— Он уже всё понял. Значит, тебе будет легче.

— Он меня не захочет?

— Ты не о том думаешь! Твоя задача вести себя прилично, переведя всё в учёбу и нормальное общение!

— Да, да, — закивала Соня. — Какая учёба, я и так тяну по всем предметам.

— У вас со второго курса латынь пойдёт. Начинай учить. Соня мужики истеричек и навязчивых не любят. Никаких задниц под нос, никаких взглядов неоднозначных. Покажи себя, как трезвомыслящую. Тебе когда восемнадцать?

— В следующем году.

— Вот в следующем году все свои фокусы и покажешь ему, а пока только общение.

— Я не выдержу, — заныла Лядина.

— Тихо, скромно признайся ему в любви и спроси совета.

— А так можно? — выпучила Сонька глаза.

— Он взрослый человек, он либо уволиться, либо поставит ваши отношения на нужные рельсы. Будешь латынь зубрить, комбикорм таскать, флору фауну изучать.

— Тугара, тебе однозначно надо идти в психологи, — она тихо рассмеялась.

Вот ведь стерва!

Я вытерла пот со лба и пошла домой, чувствуя, что сильно устала. Как же я Тоху Ивановича подставила! Надеюсь, Лядина не тупая овца и поняла, о чём я ей втирала.

Мы шли молча, покидая лес. Добрались до ворот и таблички. Уже оттуда я увидела, что напротив моего дома стоит Трэш.

Меня тряхануло, ударило по всему телу в пятки. Так непривычно было видеть Савинова рядом с моей обителью.

Он вставал на носочки, выглядывал что-то за забором.

Холодало, а он всю также таскался в одной толстовке, у которой рукава уже были малы, в потёртых джинсах и дырявых кедах. Заметив нас с Сонькой, он натянул коронную ухмылку.

— Вини пух и день забот. Только что Белую Плесень видел, тоже тебя искала. Ты популярная, киска.