Нам нельзя
Шрифт:
Презент от заботливых друзей, запакованный в красный кружевной комплект, безмятежно сопит в обе ноздри, раскинувшись звездой. Если не сильно придираться, то девчонка очень даже ничего. Есть на что посмотреть. В любой другой день я бы, не колеблясь, прилег рядом и утром воспользовался щедрым предложением, но не сегодня.
Еще раз окинув сочную блондинку оценивающим взглядом, уверенно выхожу из своей спальни и отправляюсь на поиски свободной. К счастью, такая находится быстро.
Плотно закрыв за собой дверь, торопливо раздеваюсь и с блаженным стоном падаю на подушку. Завожу будильник на семь утра, не забыв
– Блядь, раскидал свое дерьмо и дрыхнет, – вместо сигнала будильника я слышу недовольный вопль Никитоса, запнувшегося за мои ботинки. – Ты какого хера здесь улегся? Я тебя по всему дому ищу.
– Насчет дерьма я бы возразил, – разлепив глаза, раздражённо смотрю на опухшую морду друга. Выглядит так себе. Всклоченный, помятый, благоухающий крепким перегаром.
– Девчонки весь мусор собрали и посуду намыли, – спешит оправдаться Ник.
– Вы их отправили, или здесь еще?
– Здесь, – зевнув, сообщает Никита, плюхаясь задом на край кровати. – Тебе блонда совсем не зашла? Симпотная вроде.
– У меня другая в разработке, – качнув головой, отвечаю я.
– Че за телка? – в бледно-голубых глазах друга вспыхивает любопытство. – Познакомишь?
– Нет пока.
– Вчера снял?
– Еще не снял.
– Форму теряешь. Слабак, – ржет Никитос.
– Поговори мне.
– Да пошел ты. Опять от компании отбиваешься.
– Кто бы говорил. Ты прошлой зимой нас на неделю кинул, зависнув с рыжей стриптизершей на все праздники.
– А я думал, вы не заметили, – усмехается Ник, потирая шею в характерных отметинах. – Зачетная была сучка, но и вчерашняя не хуже. Тоже рыжая, прикинь?
– Вот тебя клинит.
– Мы, кстати, завтракать собираемся. Девки наготовили с утра. Хозяйственные попались. Потом на подъёмнике в горы. Ты с нами или свою телочку обрабатывать будешь?
– Последнее, – констатирую я, ощущая растущее раздражение от слов друга. А все потому, что назвать Сашу телкой у меня бы язык не перевернулся, но, если начну зубоскалить, Ник в еще больший раж войдет и не отстанет, пока не выпытает все подробности.
Утром я первым делом подбегаю к окну, чтобы полюбоваться раскинувшимся пейзажем при свете дня. Красная Поляна превратилась в заснеженную сказку. Вид на горные вершины, покрытые снегом и словно укутанные в одеяла, поражает воображение. Каждый холмик, каждое дерево увешаны пушистым мерцающим снегом. Солнце поднимается за вершинами, окрашивая небо в розовые и оранжевые оттенки, приветствуя новый день – последний день две тысячи двадцать третьего года.
Как красиво. Швейцария отдыхает.
Завтрак в формате «шведский стол» подается в ресторане неподалеку. Закутавшись в шубки, мы с девчонками направляемся в кафе и набираем полный стол еды, не в силах сдержаться от свежих круассанов и пряничных домиков. Хотя, сперва я, конечно, употребляю омлет и зелень. Стараюсь следить за фигурой и питанием и сладкое ем только после основного приема пищи – чтобы не смолотить все, что не приколочено. Я всегда была стройной, но обмен веществ уже не как у двадцатилетней, как ни крути. Чтобы держать себя в форме, приходится прикладывать усилия.
– Итак,
– Я за массаж и спа, – голосую я, поднимая руку, одновременно уминая ароматный круассан с шоколадом.
– Я бы хотела покататься на лыжах, – Кристина, как всегда, за экстрим и адреналин.
– На меня не рассчитывайте, девочки, мне что-то нехорошо, – мы разом поворачиваемся в сторону Анжелы, что явилась на завтрак в солнцезащитных очках. И это зимой. Перепила вчера, бедняжка. А мы не уследили. Наверное, еще и горячий бармен добавил ей проблем. Странно, что она вообще с ним в постели не осталась. Я с грустью смотрю на то, как немного позеленевшая от интоксикации Лика ковыряет ложкой куриный бульон вместо того, чтобы объедаться сладким и мандаринками, как мы.
Кстати, о сладком. Черт, не Максим ли это там прямо по курсу? Рядом с кофемашиной? О Боже, он направляется прямо в нашу сторону. Надеюсь, он не будет подходить ко мне прямо при девочках. Они же меня потом в покое не оставят и устроят еще один допрос с пристрастием.
– Привет, мам, – как ни в чем не бывало Максим опускается за наш стол, а я медленно пытаюсь осознать, кому это загадочное «мам» предназначено.
Лучше бы это была такая ролевая игра, и я стала его «мамочкой», чем то, что происходит на самом деле.
И снова этот эффект слоу-мо, буквально преследующий меня с момента нашей встречи. Словно в замедленной съемке я вижу, как Максим с Анжелой обнимаются, обмениваясь теплыми взглядами. Лика даже очки снимает по такому поводу.
Смутные воспоминания клиповым видеорядом начинают мелькать в моей голове. Я медленно вспоминаю черты лица сына Анжелы, которого в последний раз видела лет семь или восемь назад… У него тогда только голос ломаться начал. Он всегда был симпатичным мальчиком, и Лика любила повторять, какой у нее красавец растет. Будущий покоритель женских сердец. Так всё и вышло. Парень запредельно хорош.
Сопоставляю едва уловимое лицо из воспоминаний с Максимом. И они у меня все равно не сходятся. Он очень сильно изменился, что естественно, поэтому я совершенно его не узнала.
А он промолчал.
Боже. Я едва ли не давлюсь круассаном с кофе, когда до меня доходит весь масштаб происходящего трэша.
Нет, только не это. Максим не может быть сыном моей лучшей подруги. В этот момент наши колени соприкасаются под столом, под моим свитером стекает водопад пота. Как будто током ударило, я ни слова вымолвить не могу.
А взгляд так и падает на Максима. Он чертовски горяч, и теперь между нами не одна, а две пропасти.
– Как дела, котенок? – щебечет Лика, стараясь не подавать сыну вида, что вчера у нее была бурная и пьяная ночь.
– Мам, – с претензией за ласковое прозвище отзывается Макс. – Как и обещал, захотел тебя одним из первых поздравить. Мы собрались с друзьями в коттедже неподалеку, но я вчера так устал, что мгновенно отрубился.
– Какой ты у меня деловой, горжусь. Саш, ты чего оцепенела? Ты Макса давно не видела, так бы и не признала, наверное, – давит на больное подруга, сама того не осознавая. – Ты один или с ребятами в ресторане? – допытывается до Максима Лика, пока я все еще сижу и медленно пережевываю круассан, пытаясь отойти от такого мощного удара. Но слоеное тесто уже в горло не лезет. Мне хочется провалиться сквозь этот кафельный пол.