Нам всем не хватает сказки
Шрифт:
Здорово, казалось мужчине, и он улыбался, и отвечал на вопросы. И ему доверили подержать их сына, которому всего-то два месяца от роду было.
А потом Света ушла на вечернюю прогулку с ребёнком, и мужчины остались наедине.
— Почему сюда? — спросил Влад, когда оба они переместились с кухни в гостиную и развалились на диване.
Ник закинул голову на спинку дивана и уставился в потолок, но после вопроса повернулся к Владу, забравшему с собой кофе и теперь неторопливо его потягивавшему.
— А некуда больше.
— Что так? Совсем невмоготу? Полина так и не хочет развода?
— Неа, —
— Н-да, — протянул Влад, делая очередной глоток.
— Слушай, Влад, — вдруг подсобрался Ник, даже глаза блеснули, — а, может, придумаем что-то, чтоб Велоева убрать, а?
— Как убрать? — чуть не поперхнулся Владислав. — Ты что имеешь в виду? Ты в своём уме?!
— В своём, — тут же погрустнел Ник.
— Даже не думай об этом!
— Постоянно думаю! О другом не могу — так хочу глотка воздуха без них!
— Тебя почти два месяца в стране не было, неужели не надышался?
— Нет, представь себе, не надышался. Это не свобода, так, видимость одна. Слушай, сделай и мне кофе, а?
Влад поднялся, чтобы выполнить просьбу друга. Но у выхода из гостиной обернулся к нему с вопросом:
— А почему просто не подать на развод?
— А потому, что у Полины есть дурацкая привычка чуть что, бежать к дядюшке. А бездетный дядюшка сделал своим хобби меня запугивать.
Влад шумно выдохнул. Обычно они с Ником не обсуждали его семейную жизнь. Ник никогда не жаловался, отделывался кратким «нормально всё», и хоть Влад со Светланой понимали, что до «нормально» там ещё очень далеко, но в семью Ника не лезли. И в душу не лезли.
Первое время после того, как сыграна была свадьба, никому о тех событиях говорить не хотелось. Все мечтали забыть, как страшный сон. А потом это стало нормой — не затрагивать тему Полины и Велоева. Иногда только Ник немного приоткрывался, когда рассказывал, например, что ребёнка у них не будет, что скажи, быть может, Полинка всё раньше, он бы пытался вывернуться из её цепких коготков.
— Почему ты мне об этом не говорил?
— А что б ты смог сделать, Влад? Ты против него тоже слишком мелкая сошка — раздавит и не огорчится.
— Даже спустя столько времени…
— Не даже, — перебил Влада Ник, — а потому, что Полина всё ещё мечтает завести ребёнка. И представь, хочет сделать это со мной. А потому мне от Велоева периодически приходится лекции выслушивать. И знаешь, они пугают. Слова его пугают, потому что он презирает меня до глубины своей мерзкой, чёрной душонки. Он бы, наверное, и сам рад был бы, если бы Полина захотела развода — у него тогда руки развязались бы, и он, наконец, смог бы устроить для меня несчастный случай. Так что, возможно, я должен благодарить Полинку за то, что она ещё не утратила надежду… Только не могу. Сил больше нет, даже домой, — Ник хмыкнул на этом слове, — ехать не хочется.
— Извини, но то, что ты предлагаешь, я сделать не могу. То есть, никаким образом участвовать не могу ни в одном предприятии против Велоева, — после минутного молчания сказал Влад.
Он скрылся на кухне, а Ник еле слышно произнёс, понимая, что друг его не услышит:
— Понимаю.
Влад появился в проёме — взвинченный, срывающимся голосом прикрикнул на Ника:
— Да потому, что мы не в сказке живём! Не в фильме, не в кино, где у главного героя всё получается! А если не всё, то в него хоть армия из пулемётов стреляй — он герой, он выйдет сухим из воды. А здесь не сказка! Здесь сказки не хватает, понимаешь?! И я боюсь, понимаешь, боюсь, что ту семью я отмазал, ценой мордашки Светкиной отмазал, жизнью старика того отмазал, а в этот раз — эту семью не отмажу, не спасу. А он хотел, этот гад тогда хотел через Маринку и Костика выдавить из меня, где ты прячешься…
— Ну всё, всё, всё, хватит, — перебил, успокаивая друга, Ник. — Не надо. Я понял. Забудь.
И Влад ушёл доваривать кофе. Но когда уже с чашкой для Ника появился в гостиной, спросил:
— Завещание у тебя есть?
— Что? — не понял Ник, к чему был этот вопрос.
— Завещание, спрашиваю, составлял? Нет?
— Да, после того, как в первый раз о разводе заикнулся, сразу понял, что нужно на всякий случай в пользу родителей всё оформить.
— Хорошо. Полина знает, что ты уже вернулся? — Влад выжидающе смотрел на Ника.
И тот, понимая, что просто из любопытства такие вопросы Влад задавать не стал бы, решительно выдохнул:
— Нет, — и, затаив дыхание, ждал, что же готов выдать его друг.
— Я не говорил тебе никогда, но давно, аккурат в день твоей свадьбы Ябне приезжала в Москву. Мы со Светкой её встретили. Мы же и сказали ей, что ты уже женат. Но Ябне до сих пор одна, мне Анур об этом как-то недавно сказал…
— Нет! Нет! — вскочил с места Ник, пролив на себя горячий напиток, потому что он просто не ожидал такое услышать. Резануло болью в груди — представил, что пережила тогда его черноволосая девочка. Мужчина ругнулся, оттягивая от тела одежду в том месте, где темнело пятно, затем, глянув на Влада, объяснил тому, почему даже думать о таком предложении не хочет: — Ты с ума сошёл?! Он меня убить не побоится, когда поймёт, что Полина мною уже переболела. А относительно Ябне и не задумается даже.
— Не она, значит, не она, — отрезал Влад. — Над вариантами, куда податься, ещё можно подумать. Но ты мог бы пропасть, подумай об этом. Самолёт приземлился, ты с него сошёл, это в аэропорту зафиксировано. А потом, по дороге из Домодедово, что-то случилось. Автомобиль есть, а тебя нет. Двери не замкнуты, документы твои в салоне… Сам исчез.
— И ты готов мне в этом помочь? — уже успокоившись вернулся на место Ник.
— Раз предлагаю, значит, готов. Мне тебя будет не хватать… Чёрт! Мне придётся искать себе новую звезду, но… Да. Кроме Антона и того, второго, о Хайпудырской губе никто не знал. Они не сообщили Велоеву — это мне тот, который со шрамом сказал, пытался жизнь свою выкупить. И хорошо, что я не ляпнул тогда тебе про Ябне и её к тебе не пустил — о ней не знает Велоев. Ни о ней, ни о старике, тогда убитом, ни о доме. Никто о Ябне не знает, понимаешь? Кроме меня, тебя и Светы.