Нам здесь жить. Тирмен
Шрифт:
Порывистый ветер гнал свинцовые волны прочь от острова, серая пелена наглухо затянула небо; дождь медлил, но набухшие тучи были готовы разразиться им в любую минуту.
Позади из горловины бухты выходил баркас Неда Хокинса – ветер, все время меняющий направление, то доносил до ушей тарахтение сбоившего двигателя, то отшвыривал звук прочь. Кажется, сегодня только Мак-Эвансы и бесшабашный Хокинс решились выйти в море.
Погода погодой – выходили и в худшую. Но смутное облако гнетущего предчувствия висело над Стрим-Айлендом,
Сны, понятное дело, снами, а все душа не на месте…
Ламберт стоял у штурвала, а Хьюго тем временем деловито забрасывал крючки. Он даже не успел вывалить в воду ведро с приманкой – один из поводков дернулся, натянулся, леса принялась рыскать из стороны в сторону, и Хьюго довольно потер руки, запуская лебедку.
– Есть одна! – крикнул он брату. – С почином, Ягненочек!
Это была довольно крупная мако. «Футов десять будет», – прикинул на глаз Ламберт. Акула отчаянно вырывалась, но долго сопротивляться малочувствительной лебедке она не могла, и вскоре конвульсивно содрогающееся тело грохнулось на загудевшую палубу.
Хьюго не стал тратить патроны: несколько ударов колотушкой по голове сделали свое дело. Тварь еще пару раз дернулась и затихла. Малявка Лэмб заглушил двигатель, после чего спустился на палубу помочь брату.
Большой разделочный нож с хрустом вошел в светлое брюхо рыбы – обычно норовистая мако не подавала признаков жизни. Хьюго ловко извлек акулью печень, бросил сочащийся кровью орган в стоявшее рядом ведро и снова наклонился над тушей, намереваясь отрезать столь ценившиеся у китайцев плавники.
Жрут, азиаты, дрянь всякую…
И тут случилось неожиданное. «Мертвая» акула плавно изогнулась, страшные челюсти действительно мертвой хваткой сомкнулись на голени Хьюго Мак-Эванса – и не успел Ламберт опомниться и прийти на помощь к брату, как проклятая тварь пружиной взвилась в воздух и вывалилась за борт, увлекая за собой отчаянно кричащего Хьюго.
Выпотрошенная мако и ее жертва почти сразу исчезли в темной глубине, а потрясенный Ламберт стоял, вцепившись окостеневшими руками в планшир, не в силах сдвинуться с места, и лишь тупо смотрел, как среди кипени бурунов проступает клубящееся бурое пятно…
«Я бы не советовал вам, мистер Мак-Эванс, завтра выходить в море. И тем более – охотиться на акул», – эхом отдавались в голове Малявки Лэмба слова проклятого мальчишки.
Доктор Флаксман задумчиво пожевал губами.
– Бывает, – кивнул коротышка. – В анналах КИА зарегистрирован случай, когда выпотрошенная песчаная акула прямо на палубе откусила руку свежевавшему ее рыбаку. И еще один, когда вырезав у акулы внутренности и печень, наживив их на крючок и спихнув рыбу за борт, рыболов из Пиндимара (это в Австралии)
– Вам виднее, док. Только на этом дело не кончилось, – Ламберт с трудом поднял отяжелевшую от выпитого джина голову и обвел слушателей мутным рыбьим взглядом. – Потому что Нед со своего баркаса видел все, что стряслось с Хью, и просто озверел. Он вытащил на палубу ящик динамита, стал поджигать фитили и кидать шашки в воду, одну за другой. Третья или четвертая взорвалась слишком близко от его баркаса, и Неда вышвырнуло за борт. Больше я его не видел. И никто не видел.
– А третьим был сам Пол, – прервал тягостную тишину, повисшую в баре, капрал Джейкобс. – Только если с Хьюго и Недом все более-менее ясно, то с парнем дело изрядно пованивает. Ладно, я вам обещал, док. Теперь моя очередь. В тот день мне выпало вечернее дежурство…
Ялик, медленно дрейфовавший прочь от острова, капрал заметил еще издали. Крикнув рулевому, чтоб сменил курс, Джейкобс с недобрым предчувствием взялся за бинокль.
Поначалу капралу показалось, что ялик пуст, но вскоре, наведя резкость, он разглядел, что на корме кто-то лежит. «Небось, парень просто уснул, а наш мотор его разбудил», – Джейкобс собрался уж было вздохнуть с облегчением, но всмотрелся повнимательнее и скрипнул зубами. Ялик на глазах заполнялся водой, проседая все глубже, и вода имела однозначно-красный оттенок.
Такая вода бывает лишь при единственных обстоятельствах, предвещающих толпу скорбных родственников и гнусавое бормотанье священника.
– Быстрее, Патрик! – крикнул негр рулевому внезапно охрипшим голосом.
Но они опоздали.
С шелестом вынырнул из воды, разрезав надвое отшатнувшуюся волну, треугольный акулий плавник – и, словно в ответ, пришло в движение окровавленное тело в тонущей лодке, игрушке пенных гребней.
Юношеская рука, на которой не хватало среднего пальца, с усилием уцепилась за борт, мучительно напряглась – и капрал увидел поднимающегося Пола. Лицо парня было напряжено и сосредоточено, будто в ожидании чего-то неизбежного, но необходимого и не такого уж страшного. Подобные лица можно встретить в приемной дантиста – пациент встал и вот-вот скроется за дверью кабинета… На приближающийся катер Пол не обратил никакого внимания; взгляд его был прикован к зловещему плавнику, разрезавшему воду уже совсем рядом. Мокрая рубашка Пола была вся в крови, и на мгновение Джейкобсу показалось: он отчетливо различает паленые отверстия от вошедшего в грудь парня заряда картечи.
Наверное, этого не могло быть. Такой выстрел должен был уложить юношу на месте – а тот явно был до сих пор жив, хотя и тяжело ранен.
В следующее мгновение длинное акулье тело возникло вплотную к лодке. Пол улыбнулся, будто увидел старого друга, протянул вперед беспалую руку – так хозяин собирается приласкать верного пса – и мешком перевалился через борт.
У капрала Джейкобса создалось впечатление, что юноша сделал это вполне сознательно.