Наместник
Шрифт:
Внезапно я вышла на поляну, где рос папоротник, и уже не смогла удержаться от воспоминаний. Я снова увидела перед глазами искрящиеся костры, бегающих и прыгающих уродцев, нашла тот муравейник, за которым скрывалась тогда. Здесь я впервые увидела его…
Лишь к восходу солнца я с трудом добралась тогда до своего дворца. Троя вышла мне навстречу и нашла меня неподалеку в леске, где я уже собиралась плутать в трех соснах. Похоже, у меня совершенно пропала пространственная ориентация.
— Хозяйка, я сбилась с ног искать тебя! Где ты была?!! Я разыскивала тебя по всему острову, потом
Я присела к ней, обхватила руками лохматую умную морду и прервала ее восклицания:
— Ты ведь меня никогда не предашь? Верно?
— Почему ты спрашиваешь, хозяйка?
— Просто ответь, успокой меня.
— Никогда.
— Спасибо…
— Что случилось, хозяйка?
— Скоро мы расстанемся. Мне придется покинуть Дремучий Мир.
— Ты думаешь, Лютый Князь не позволит тебе остаться?
— Это решать не ему. Но остаться я, действительно, не смогу.
— Тогда и я с тобой! Здесь мне уже нечего будет делать!
— Но ты лишишься бессмертия и многих своих способностей.
— Зачем мне они, если я не смогу тебя защитить?
Я встала, голова слегка закружилась. Я была утомлена, но не усталость владела мной, а подавленность. Бессмысленным стало казаться все: этот дворец, трон, скипетр, все было лишь фикцией. Как я могла надеяться на то, что сумею справиться с древней силой, что смогу стать ее частью? Жалкая попытка…
Я стала входить по ступенькам, обреченно волоча за собой подол своего платья. В это время из дверей поспешно вышла Мша и, увидев меня, вдруг попятилась и попыталась незаметно скрыться. Я тут же позвала ее:
— Постой-ка. Иди сюда.
Всегда веселая и общительная кикимора вдруг опасливо застыла и сжалась в комок, будто ожидая внезапного удара.
— Ты что, Мша? Что с тобой?
— Ничего, госпожа. Можно мне уйти?
— Нет, нельзя.
Я подошла к ней вплотную и заглянула в ее болотные глаза. Она тут же отвернулась и опустила голову.
— Говори, что случилось?
Мша начала мяться и отнекиваться, мотая кудлатой головой. Я сжала зубы, раскусив, в чем дело. Я разозлилась, потому что догадалась, что возможно теперь, после известных событий, ко мне будут по-иному относится. И тогда я позволила себе быть агрессивной. Схватив Мшу за плечи, я довольно сильно тряхнула ее и прикрикнула:
— Рассказывай сейчас же все!
Мша устремила на меня испуганный взгляд и отчаянно завертела головой.
— Все знают в лесу, госпожа, что ты скоро не будешь больше Первой наместницей.
— Что еще знают в лесу? — насторожилась я и, кажется, заскрежетала зубами, вспомнив сегодняшнее утро.
— Что Лютый Князь скоро лишит тебя силы и может быть даже…
— Что?
— Казнит!
— Так! И что же? Все твои соотечественники вдруг резко поменяли ко мне отношение?!
Мша закрыла руками голову и заскулила:
— Но тебя не будет, а мы останемся здесь.
— И что же?!!
— Она меня убьет.
— Кто? — спросила я, но внезапная догадка тут же возникла в голове:-Василиса! Она тебе угрожала? Она вам всем угрожала?!!
— Вчера, после того как ты ушла с острова, она явилась на наш праздник. Она всем приказала молчать об этом
— И сын ведьмы с ней за одно?
— Этого я не знаю.
— Ну, ладно. Иди, — сказала я ей, наконец, видя, что Мша совсем уже скрючилась от страха. — Я никому не скажу о нашем разговоре. И вот еще что: объяви всей моей свите, что я отпускаю всех по домам. Не хочу навлекать на вас гнев Василисы.
Мша вылетела из дворца, как молния, и ничего не понимающая Троя даже залаяла ей вслед.
— Да, — сказала я ей. — Меня обманули, как последнюю дуру. Но впредь мне наука: не доверяй врагам, даже если они кажутся искренне раскаявшимися. Гавр, Василиса и даже Ю-Ю! Все против меня объединились. А я-то, идиотка, считала себя почти своей в этом мире. Но Ю-Ю! Как он мог так поступить со мной? Предатель…
Бабушка прервала мои воспоминания стуком в дверь. Она почему-то боялась теперь входить просто так запросто в терраску.
— Ириша.
— Да, бабуля. Ты что стучишь, я не сплю.
— Я спросить хотела. Ты опять ничего не ешь, опять сидишь сиднем, света божьего не видя. Сглазили тебя снова что ли? Или случилось чего? Я уже не знаю что думать, чем помочь.
— Нет, ба. Никто меня не сглазил.
— И не обидел никто?
— Нет.
— А может к Фионе Игнатьевне сходим еще раз?
— Да, сколько можно? Ничем она не поможет. Бабушка, пойми, все ведьмы теперь против меня. Все против.
Бабуля уставилась на меня как на сумасшедшую. Я и сама не была уверена в присутствии на месте моего здравого рассудка.
— Не обращай на меня внимания, ба. Я лягу поспать, — сказала я и снова зарылась в шелковое одеяло.
Все были против меня, и я больше не хотела возвращаться в Дремучий Мир. Там снова была Василиса, а тот, кому я доверилась и кого, да что скрывать, все еще любила, был с ней заодно. А вот по поводу Ю-Ю у меня все время возникали какие-то сомнения. Неужели он мог? Он черт, хоть и наполовину. Разве может быть он верным? Хотя на что не пойдешь ради любви? На что бы я могла решиться на его месте? На что угодно. Но только не на предательство. Только не на это! А вдруг… Меня потрясла простая до поразительности мысль: а если его заставили? Я даже подскочила на кровати. Об этом я и не подумала! Если хоть одно существо в этом мире еще остается верно мне, я не должна сдаваться.
Через полчаса я была уже у старухиной избушки. Она-то должна была знать хоть что-нибудь об этом. Недаром мне все время казалось, что она что-то скрывает от меня. Заварзузы не было дома, хотя дверь была раскрыта. В дремучем мире воров не водилось, и не от кого было запирать дома. Рядом в речке резвились русалки, которые, завидев мчащегося к ним пса-духа, взметнув хвостами и наполнив окрестности оглушительным визжанием, скрылись в радуге брызг.
У крыльца грелся на солнце Баюн. Заметив нас слишком поздно, он поспешил было скрыться. Но я успела схватить его за хвост и выволокла из-под ступенек его жирную тушу.