Наномашины, Кошмар Академии! Том 10
Шрифт:
— Ну я тогда тоже, — пожала она плечиками.
Я нахмурился.
Ой, да ну нет. Только не говорите, что Суви просто запишется куда и я!
Не, так не пойдёт. Я беру Суви за эти же маленькие плечики и отодвигаю в сторону, на что у азиатки округлились глаза.
— Суви, послушай. Серьёзно послушай! — надавил я, отчего девочка даже напряглась, — Я понимаю, тебе оно всё, в общем-то, и не надо, ты здесь за компанию. Тебе по барабану ну эту учёбу, на эти серьёзные выборы, ты плывёшь по течению. И что ты хочешь быть рядом, тоже понимаю! —
— Одной?.. Без… тебя? — тихо спросила она, от переживания водя глазками.
— Ну… не… не факт! Ну точно не одной!
— Ну тогда я возьму то же что и…
— Но ведь это ТВОЯ жизнь! Нельзя быть приданным человека! Нельзя быть его хвостом! — хмурюсь я, — Ты — отдельная личность, отдельный маленький человек! Нельзя же… просто жить, чтобы кого-то ублажить…
Суви здесь из-за меня, и пойдёт за мной и дальше. Но это неправильно! Я не хочу, чтобы она жалела о выборе своего пути! И кто будет ответственен, что не объяснил это маленькому невдуплёнышу? Кто мог спасти ей грёбанную жизнь, но решил забить?
Я искренне не хочу, чтобы такой интересный человек просто становился моим придатком. Фанатизм Эскофье меня совсем не привлекает. Я ведь зависим от адреналина и ощущений! И… ну, девушка без личности — не лучше руки. Тоже часть тебя. В чём интерес встречаться с рукой? Только временно, пока реального человека не нашёл.
Не надо оно мне…
— Дурочка. Никому не нравятся куклы без мозгов. Привлекает красота. Влюбляет — вот это, — и тут… из неоткуда возникает Катя, нагло тыкая кореянке в лоб, — Понимаешь хоть? Или не бум-бум вообще?
Суви нахмурилась, явно начиная шевелить мозгами, а я удивлённо посмотрел на Катю. Видно, что делает она это с неохотой, будто переступая себя, но… блин, делает же.
— А ты чего уши греешь? — спрашиваю.
— Ты забываешь мои таланты и увлечения, Мишенька.
— А ты, оказывается, всё это время была хорошим человеком, — ухмыляюсь, смотря на златовласую девочку, — Это я и правда… упускал из виду.
— Пф, угу… — проурчала она, отворачиваясь, — Альбиносо-люба спросить забыла… это я вообще просто подруге помогаю! Не достоин ты, чтобы девочке жизнь портили!
И ушла, так напоследок и не повернувшись.
Я с улыбкой качаю головой. Знаете… а терапия Кате очень помогла. Может ещё есть шанс быть не просто красивой змеёй, но и хорошим человеком?..
— Катя, я поняла! — закивала Суви.
— Она ушла.
— А… — завертела головой девочка, — Тогда я… ам… тогда я, наверное, что-то сама посмотрю… это же лучше, да?
— Надо быть самостоятельной и уникальной. Это лучше, — киваю.
— Тогда посмотрю, — хмурится девочка и достаёт свой телефон, — Да. Выберу что-нибудь уникальное. Угу…
И взяв огромный смартфон в маленькие корейские ручки, она как солдатик потопала ко всем, что-то бубня себе под нос и активно читая описание каждого норматива.
Я новь улыбаюсь.
Да. Так
«Господин Квон, вы мне торчите! Одно отцовское благословение», — вздохнув, я киваю сам себе и также шагаю к остальным.
Все активно думали. Нашу идиократию настигло новое испытание, с которым справился пока лишь только отечественный Святослав. Но нам это лишь предстоит.
В том числе и мне.
Выбор специалитетов на ближайшие полгода, что сделают меня несравненно лучше в этих областях.
Пу-у-у…
Ну и что же?
После второго урока.
Иоганн и Теодор встали возле окна.
— Нет, ну ты слышал? Какие никчёмные, особенно их главный идиот, — хмыкает Теодор.
— Больше чудак, — отвечает Иоганн, глядя на зелёный сад.
Теодор хмуро поворачивается на друга.
— Идиот. Он — идиот, Иоганн, — настоял он, — Поверь.
— Ну… тогда, наверное, идиот… — ответил тише австриец.
— Вот так лучше, да. Просто верь мне. Это грёбанный паразит! — скалится Салтыков, держа руку на Миазме, — Это только начало. Этот урод… это жадная падаль… заберёт всё… всё у тебя просто вырвет из рук… — процедил он, — Мы должны его закопать!
Иоганн медленно переводит взгляд на Теодора.
— В каком смысле, Тео?.., — не понимает, — Ну и он же вылетит, нет?
— Ты слышишь что он несёт? Всех подбадривает. Значит наверняка не вылетит. Что-что, но обещания этот урод держит, — хмурится он, — Нет, этот паразит здесь надолго. Мы должны победить его своими руками, иначе он высосет всю кровь, и тогда его не победить. Преимущество у нас! Мы просто… должны его извести… узнать слабые стороны… подготовиться… а затем…
— Эм… Тео… — продолжал не понимать Иоганн, — А разве то, что он нас побеждает не значит, что… ну… может это нам надо становиться лучше? Просто быстрее, чем он. Зачем его-то изводить? Это же… ну… нечестно.
И Теодор… медленно, сжимая кулак, поворачивается на того, кто до этого его всегда слушал.
— Иоганн… ты чё, меня совсем не слышишь?.., — прошептал он с распахнутыми глазами, — Ты хоть понимаешь, что я говорю, м?
Иоганн дрогнул.
Теодор ведь был его единственным другом за всю жизнь.
— Кайзер — болезнь в нашей жизни. Он заберёт всё. Это чудовище хуже дьявола, это ненасытная тварь, которой всё мало, — Теодор смотрел в глаза Иоганна неотрывно, — Ты мне не веришь, так? Он и тебя забирает, да?
— Ч-что? Нет, я не… — перепугался одинокий мальчик.
— Вот видишь? Один день. Всего один день, и мы уже ссоримся! Расходимся во мнениях! И ты думаешь… что он не разорвёт нашу дружбу?
Дыхание Франш-Конте участилось. Он медленно повернулся на Михаэля, который громко говорил речь и никак не мог слышать речи остальных.