Наномашины, сынок! Том 1
Шрифт:
— «Какой мужчина вырастет!»
— «Так и вижу… мечта всех женщин»
— Надо бы его с моей сестрёнкой познакомить, ей как раз тоже месяца два!
— Э-э… ну… если как-нибудь потом. Пока нам рановато… — мама неловко улыбнулась и подняла меня.
Э-э, мать, говори за себя!
В итоге под волну всеобщего восхваления меня упаковали и понесли к Альберту, фамилию которого я до сих пор не знаю.
Ну, давай! Увидь
— Я ничего не вижу.
Я тебе сейчас лицо выгрызу.
— Анализ крови ничего не выявляет. По всем показателям — обычный ребёнок. Но мы сейчас кое-что проверим.
В смысле ты «не видишь», очкастый? У тебя дар, как я понял из разговоров родителей и медсестёр — уникальный! В стране такого больше нет!
Тут даже мама не сдержала раздражённо угрюмой морды. Примерно как у меня… всегда. Кем меня там называют? Манулом. Ну вот мы сейчас манулим.
— Так, Мишка, смотри! — он достаёт небольшую шкатулку и открывает.
О-о-о-о! Что-то в моём детском мозгу начало щёлкать. Блестяшка! Что-то круглое и блестящее! Хочу-хочу, дай-дай! Что это?
— Это сфера, которая показывает мельчайшие всполохи энергии. Из столицы телепортом доставили! — он её протянул, — Можешь, пожалуйста, коснуться?
Я посмотрел на маму. Она кивнула. Ну раз просите…
Я протягиваю ручки и касаюсь сферы. Хы-хы, такая гладкая… как моя башка. Прикольно.
Альберт ухмыльнулся, глядя на артефакт, и аккуратно его спрятал. Э, офигел? Отдай.
И почему он лыбится? Ой, не нравится мне это всё… артефакты, проверки… это с учётом, что у меня ничего не выявляется, хотя должно. Когда Альберт приготовился говорить, я напрягся, ожидая услышать что угодно.
Но услышал я…
— Что-ж, поздравляю. Ваш сын — полноценный маг!
Выдыхаю.
У-у-у-ух, ёмаё. Альберт, ну ты проказник. Ну пугаешь. Вху-у-у. Даже мама выдохнула, а затем, глядя мне в глаза, улыбнулась.
— Но есть нюанс.
Мы перестали улыбаться.
Не, правда ему лицо сейчас перегрызу. Мать, отпусти, я хочу крови.
— Есть несколько исходов. Хороший — ваш сын сможет стать первоклассным шпионом и убийцей. Магия-то у него есть, зато вот даже я заметить не могу. Он будет невидимкой даже для самых чувствительных, брать рунический клинок в руки, и сносить головы одним ударом со спины.
— О нет…
О ДА!
— Ну а плохой — он может просто умереть.
О НЕТ.
— К-как… умереть?.., — у мамы перехватило дыхание.
— Человек — механизм. Магия — энергия. И из вашего сына не выходят остатки. Он как… машина, которая не охлаждается, понимаете? Как паровоз, откуда не выходит пар, — он вздохнул и посмотрел на маму, — Ваш сын… может стать ходячей бомбой.
— Н-но… погодите… — мама нервно закачала
— Но знаете что меня смущает? — Альберт вздохнул и откинулся на спинку, — Он ей не становится, — врач внимательно на меня посмотрел, — Куда идёт твоя магия, малыш? Ты нарушил одно правило, выжив с аномалией, и нарушаешь второе. Ты… шкодный малыш?
Я чуть рот не открыл от откровений.
Ну… что тут сказать… пам-пам-пам… пу-пу-пу…
Бывает?
То есть, я должен был давно взорваться, но что-то не даёт? Да мне кажется всё тут понятно. То, что спасло и от одной смерти, и от второй, и недавно от третьей. То…
Что позволило нарушить уже два правила магического мира.
— То есть… он не умрёт? — мама заметно выдохнула.
— Мог бы — уже давно бы умер. Но слава богу не может. По ВСЕМ фактическим показателям он — обычный малыш.
— Не обычный… — тихо пробубнила мама.
— А?
— Не обычный. А очень умный и красивый.
— А… ну да, конечно, — он ухмыльнулся, — Очень умный и красивый.
Мама улыбнулась.
Эх… неужели мне повезло родиться в такой вот семье? Не пытались бы нас ещё убить по понедельникам, вообще бы горя не знал.
Главное, чтобы потом девочки так же думали, а не «я у мамы красивый».
Кстати, только сейчас понял, что себя я ни разу и не видел. Надо бы в зеркало посмотреться. Вдруг я… ну не знаю, китаец.
— А можно это как-то предотвратить? — спросила мама.
— В таком возрасте нет, но…
И тут резко зазвонил телефон.
За пять минут до этого.
Дети — цветы жизни… Даже нет, не так. Дети — это деревья…
Денежные.
На теме детей крутятся огромные деньги, на питании, одежде, курсах магического развития, клиниках. Родители готовы тратить баснословные деньги на своё чадо, лишь бы оно получало только лучшее!
Этим, естественно, пользуются.
Есть такой человек. Евгений. Хотя человеком его назвать сложно. Огромный, накаченный… лысый. Постоянно в шубе, даже летом. Человек-атлант, как в расправленный плечах, так и мыслях!
И ему пришёл заказ. Давно. Весьма давно. И это беспокоило заказчика.
— Женя, они нервничают! — говорили ему по телефону, — Мы эту рекламу должны были сдать ещё неделю назад! Неужели так сложно прорекламировать детскую одежду? Это подгузники и комбенизончики!
— Дорогой мой, послушай, — Евгений вздохнул, — Я — творец. И то что выходит — плохо. То плачут, то какаются. Нет искры. Нет улыбки! Не будут такое покупать! Если ребёнок недоволен в кадре, то и родители! Особенно аристократы. Ты же знаешь. Им в целом тяжело угодить.