Нападение голодного пылесоса
Шрифт:
Я так понял, что в этом золотом ряду должен стать тысяча первым. Мне это тоже не улыбалось. Но деваться было некуда. Я дал свое молчаливое согласие. И почти сразу же взялся со создание шедевра под оригинальным названием: «Зимний дневник ученика девятого класса».
Первое января я пропустил. Потому что мы элементарно этот день проспали, до самого вечера. Накануне мы проводили за семейным столом и телевизором Старый год, встретили Новый, потом, уже под утро, пошли на школьный стадион со всякой пиротехникой и развлекались до
На стадионе была почти вся наша школа. Все ученики высыпали на снежное футбольное поле с петардами, родителями и собаками.
В общем, повеселились вовсю и, когда вернулись домой, то даже телевизор не включали, повалились спать. А вечером немного отдохнули, доели то, что оставалось от семейного праздничного стола, и снова разбрелись по своим спальным местам.
На следующее утро я сел за письменный стол, раскрыл тетрадь, аккуратно вывел «2-е января», подчеркнул и задумался - а что писать-то? «Встал, умылся, позавтракал, сел за письменный стол и раскрыл тетрадь…»
– Что с тобой?
– встревоженно спросила мама, войдя в комнату.
– У вас же каникулы?
– Его Бонифаций загрузил, - пояснил Алешка.
– Он шедевр должен написать. В виде полотна. Вроде салфетки.
Мама удивленно поморгала - она ничего не поняла. Вернее, поняла эти салфетки в виде полотна по-своему:
– Вы не простудились вчера?
– и потрогала наши лбы.
– Жара нет.
Я нехотя объяснил, в чем дело. Мама очень обрадовалась:
– Вот здорово! Напиши, как ты пылесос в ремонт отнесешь, как вы с Алешкой посуду будете мыть по очереди. Все равно вам делать нечего.
– Ну что об этом писать?
– начал я отнекиваться.
– Это не интересно.
Мамины брови поднялись и опустились. И она сказала сурово:
– Это очень интересно.
Алешка раньше меня сориентировался, захлопнул книгу, вскочил:
– Я на конюшню.
– Корм скакунам задавать?
– ехидно спросила мама.
– Ты бы для нас за кормом сходил, в магазин.
– Сходи, - поддержал я маму.
– А я об этом в дневнике напишу. Тебе приятно будет.
– И когда-нибудь, - добавила мама, - все человечество об этом узнает.
– Ладно, схожу, - неожиданно согласился Алешка.
– Давайте деньги.
Я даже удивился. Может, в самом деле ему мировой известности захотелось? Это вряд ли!
Быстренько Алешка слетал в магазин, занес продукты на кухню - и на выход. Мама едва успела крикнуть ему вслед:
– Алексей, а где сдача?
– Потом!
– и только хлопнула входная дверь.
А я еще довольно долго добросовестно посидел над раскрытой тетрадкой, помучался и записал, как потом оказалось, скучную, но ключевую фразу: «Алешка сходил в магазин, а сдачу маме не отдал».
В общем, мне все это надоело, я захлопнул тетрадь и сунул ее в стол. И тоже решил сходить на конюшню, посмотреть, как Алешка катается. Ну, и помочь ему стойло вычистить. И корм лошадкам
– Не долго, Дим, - предупредила меня мама.
– У меня на вас большие планы.
Зря она предупредила. Будто подсказала: скоро не возвращаться, пока мама свои планы не переменит. Я давно заметил - если какое-нибудь неприятное дело долго откладывать, то оно или как-то само собой сделается, или нужда в нем отпадет. Ну вот с тем же пылесосом. Если его долго не отдавать в ремонт, мама в конце концов не выдержит и крикнет:
– Отец! Марш в магазин! И без пылесоса не возвращайся.
Погода на улице была хорошая, зимняя. С одного края неба светило низкое морозное солнце, а с другого из легкой тучки сыпал легкий снежок из маленьких колючих снежинок. И так чисто вокруг. Как бывает только зимой, когда падает свежий снег. Под ним весь мусор прячется, и кажется, будто его вообще нет. У нас с Алешкой тоже такая практика наметилась, когда пылесос испортился. Разметешь веником всю пыль по углам и под тахту - и так чисто в комнате станет, без всякого пылесоса.
Завернув за школу, я пошел в конюшню. Площадка перед ней была огорожена невысоким заборчиком из тонких березовых стволов. На ней тренировались начинающие новички под строгим надзором тренерши Галины. И еще издалека я почувствовал приятный запах. Пахло лошадьми, навозом и влажной кожей. Ну и немного снегом. Не верьте, если кто скажет, что снег не пахнет. Пахнет! И еще как - свежестью и холодом.
Ворота в конюшню были распахнуты, и перед ней по кругу легкой рысью бежали лошади. А на их спинах мелко тряслись неумелые всадники - начинающая группа.
В центре круга стояла тренерша Галина в красивых сапогах, в ковбойской шляпе. Она похлопывала себя хлыстом по красивому сапогу и внимательно наблюдала за всадниками. И давала им указания.
– Артюхин!
– звонко неслось в морозном воздухе.
– Спинку ровно! Вы не на заборе сидите. Синицына, локти прижми, что ты растопырилась как ворона! Сережкин, ногами работай, не ленись. Ты же - Полковник, а не сержант.
Ваня Сережкин, Алешкин одноклассник и верный друг и соперник с детсадовской поры. И конечно, никакой он не сержант, а полковник. Настоящий. Крепенький такой, румяный. Представительный на вид, рассудительный, неторопливый. Основательный, в общем. И очень вежливый. По-моему, он даже к кошкам и собакам обращается на «вы».
И все у него - по плану. Освоил компьютер и сказал: «Теперь мне надо научиться верховой езде». Ну да, какой же полковник без коня.
Я залюбовался им. Сидел он в седле еще не очень ладно - извините, мешок мешком, но очень основательно и уверенно. Не красиво, но надежно. Взоры красавиц третьего класса не привлечет, но и на глазах у них с коня не свалится.
Только что-то Алешки не видно. На уборочных работах, наверное, занят.
Тут меня увидела Галина, махнула мне хлыстом и крикнула: