Нападение голодного пылесоса
Шрифт:
– Дима, а где братишка? Я хотела его сегодня на Алмаза посадить.
Вот это номер! Он же сюда пошел.
Я перемахнул, как донской скакун, через ограду и подбежал к Галине.
– А разве Алешка не приходил, теть Галь?
– Вроде не был. Надо Сережкина спросить. Полковник! Ко мне! Рысью марш!
Ваня выехал из строя и подскакал к нам. Лихо соскочил с коня. Это ему, наверное, так казалось, а по-моему, он просто свалился ему под ноги. И конь удивленно склонил голову: что это такое маленькое и круглое оказалось подо
– Алеша?
– переспросил Ваня. Он запыхался и разрумянился больше обычного. От удовольствия, наверное, и от быстрой езды.
– Вы хотите, Дима, уточнить - был ли он сегодня на занятиях по верховой езде? Я его не видел. И безмерно удивлен этим. Ведь Галина Александровна обещала посадить его на Алмаза. Ваш Алеша заслужил эту честь…
– Подожди, - перебил я его.
– А он не звонил тебе, вы не договаривались здесь встретиться?
– Мы созванивались вчера. А сегодня на связь не выходили.
– Куда же он делся?
– удивилась Галина.
– Он ведь такой дисциплинированный.
Это вы нашей маме скажите, подумал я. Она очень обрадуется. И еще больше удивится.
Куда же он делся? И тут я вспомнил, что Алешка не отдал маме сдачу от покупок. Зажал денежки. А на что? Скорее всего, на поездки в городском транспорте. Других расходов у него не могло быть.
– Если Алешка появится, - попросил я Ваню, - скажи ему, чтобы он сразу же шел домой.
– Не сомневайтесь, Дима, я ему передам.
– Все это время он стоял, держа в руке повод.
– Помогите мне, пожалуйста, забраться в седло.
Мы с тетей Галей подсадили Ваню на лошадь, и бравый Полковник снова затрюхал по кругу, подскакивая в седле так, будто оно было утыкано иголками.
– Я вечером позвоню, - сказала Галина, тоже обеспокоенная.
– Куда он делся?
Вернувшись домой, я, конечно, ничего не сказал маме. Не хотелось ее беспокоить раньше времени.
– Как там Алешка?
– спросила она, отрываясь от швейной машинки, - мама шила Алешке настоящий камзол к конно-спортивному празднику.
– Скачет?
– Скачет, - небрежно отозвался я, а сам подумал: вот только где?
Сел за свой стол, раскрыл тетрадь. Машинально записал: «Алешка куда-то умотал», - и долго опять сидел в раздумье над раскрытой тетрадью. Вообще-то мог бы меня предупредить. Хотя бы записку оставил. Стоп! А может, и оставил. Я пересел за его стол, стал искать записку. Конечно, никакой записки не было. Без всякой уже надежды я раскрыл его папку с рисунками.
На первом листе была изображена восьминогая лошадь. Таракан такой страшенный. Лошадь вообще-то сама по себе была красивой, но восемь ног ее немного портили. На втором листе вороной конь зачем-то упорно лез на скалу, цепляясь за нее копытами.
Я стал дальше просматривать рисунки. Они мне понравились. Особенно мой портрет. Я на нем был такой умный, такой задумчивый. Потом мне попался еще один портрет. Какого-то явного дурака. Он с таким наивным
А дальше опять пошли одни лошади. Правда, на четырех ногах. Или лошадиные морды с большими глазами с длинными ресницами. Я даже засмотрелся. А потом вдруг почувствовал: чего-то в Алешкиной папке не хватает. Я еще раз перелистал ее всю. И вспомнил: в ней не было рисунка грустного Волка без маски.
Какая-то смутная догадка чуть шевельнулась у меня в голове. И снова замерла, так и не родившись.
Точнее, не успев родиться. Потому что зазвонил телефон. Это была тетя Галина.
– Дима, - сказала она, - не беспокойся, Алешка здесь. Он на Алмазе катается.
Катается! На Алмазе! Ну, будут ему алмазы! Небо в алмазах, как Бонифаций говорит, когда сердится.
Алешка заявился домой с ясными глазками и чистой совестью.
– Ты где шлялся?
– спросил я свистящим от злости шепотом. Чтобы мама не услышала.
– Шляются, Дим, собаки бездомные, - парировал Алешка.
– А я делом занимался. Не то что некоторые. Которые дневники пишут. Как красны девицы. Я в театр поступил. Артистом. Буду Великана играть. Прямо на сцене.
Мне захотелось зажать уши. Или дать ему подзатыльник. Пониже спины. Врал бы поскладнее - умеет ведь. А то нагромоздил… Театр на сцене. Во главе с Великаном.
Ух как я разозлился. Потому что очень волновался за него. А он явился и всякие глупости врет!
Но оказалось, что Алешка ни слова не соврал. Когда он мне все рассказал, я тут же сел за свою тетрадь и подробно этот рассказ записал. Чтобы ни слова не забыть. Потому что было ясно - этим приключением дело не кончится. Оно только начинается.
Глава III
«Великан и Роза»
Алешка, оказывается, не оставил без внимания историю с Волком - А. Тимофеевым. У моего братишки много достоинств, но и недостатков не меньше. И самая лучшая черта в его сложном характере - упорство. Если Алешка взялся за какое-нибудь дело, он обязательно доведет его до конца. Он и сам не остановится, и всех на ноги поднимет.
Поэтому, долго не думая, Алешка решил лично разыскать этого грустного Волка, тем более что он его обнаружил, но не он его упустил. И начал розыски гениально просто.
– Дим, - спросил он меня для проверки, - как ты думаешь, кто может лучше знать, где находится Волк?
– Охотник!
– радостно ляпнул я.
Алешка усмехнулся. И назидательно произнес:
– Никто лучше Зайца не знает, где находится Волк.
Словом, он забрал свой рисунок для опознания и отправился в клуб каскадеров. Там шло очередное новогоднее представление, точно такое же. Алешка жалобно наврал при входе, что он потерял вчера в зале ключи от квартиры и теперь всей нашей семье негде приклонить голову и принять пищу.