Напарница
Шрифт:
— Где гарантии, что ты не обратишь её, если мы тебя отпустим? — потребовал ответа господин Шерен, поскольку старший Тасп был настолько шокирован поведением и угрозами моего напарника, что даже не знал, как реагировать. Вампир немного помедлил с ответом, потом облизнул вымазанные в крови пальцы.
— Слово чести, разве вам его мало? Зачем она мне нужна, эта ваша служанка? Забирайте её себе, я прекрасно просуществую в одиночестве. — Тут не-мёртвый сделал паузу, пристально глядя в глаза банкиру. — Во всяком случае, как бы ни сложилась судьба этой девушки, вы будете в безопасности.
Этот аргумент произвёл большое впечатление на «устриц», которым вовсе
Напарник встряхнул меня, вынуждая издать ещё один надрывный стон, и взмахнул шпагой. Люди попятились и расступились, желая оказаться подальше от опасности, близстоящие срочно захотели поменяться местами с дальними, те решительно протестовали, от чего в рядах врагов произошла небольшая давка. И в этот момент, довершая безумную картину, за окном завыли собаки. От неожиданности люди шарахнулись в стороны, позволив, наконец, напарнику действовать так, как он хотел с самого начала. Он выпустил меня из рук, развернулся к окну, левой рукой сдёрнул с гардины плотную штору, а зажатой в правой шпагой стукнул в какую-то видимую ему одному точку стекла. Стекло осыпалась большими осколками; вампир бросил на пол шпагу, повернулся ко мне, в мгновение ока закутал в штору и подхватил на руки. Люди не успели даже опомниться, так быстро это было проделано, не то, чтобы приблизиться и помешать.
— Приятно было познакомиться, господа! — не удержался напарник от издёвки и выпрыгнул в окно. Я завизжала, но вампир приземлился на ноги, благо, падать было недалеко, всего с третьего этажа, сделал шаг, запнулся о свисающую до земли штору, покачнулся и всё-таки не удержал равновесия. К чести напарника, даже падая, он удержал меня на весу и таким образом уберёг от ушибов.
— Успокойся, дурочка, — как ни в чём не бывало попросил вампир, поднимаясь на ноги. — Всё хорошо, бояться нечего. И, кстати, твои «страшные раны» заживут через неделю, и следа не останется. Чтобы ты знала, любые раны, нанесённые вампирами, если не смертельны, всегда заживают без каких-либо последствий. Даже если бы я тебе руку сломал для полноты картины.
Я долго молчала, бесполезно хватая ртом воздух, пытаясь подобрать достойный ответ или, по крайней мере, выдавить из себя хотя бы одно слово. Не только пережитый ужас заставил меня онеметь, но и замешательство, в которое меня привело спокойствие напарника. Едва ли не с боем прорваться к свободе — чтобы спокойно стоять под окнами разозлённых его выходкой людей?! Едва оправившись от пережитого шока, они мгновенно поймут: кто убегает, тот боится, а кто боится, тот не опасен и…
Злобное рычание заставило меня обернуться,
— Не бойся, Ами, — как маленькой девочке, — шепнул он мне. — Это друзья, они пришли нам помочь.
Я запрокинула голову, чтобы взглянуть в бессовестные глаза напарника. Разве можно шутить в такую минуту?! Острийские собаки специально выведены для борьбы с ему подобными, и их слишком много, чтобы…
— Всё вздор, — возразил не-мёртвый, гипнотизируя собак взглядом. — Эти животные действительно не боятся нас и охотно соглашаются искать и преследовать, тогда как остальные поджимают хвосты и забиваются в конуры. Однако все собаки прекрасно поддаются внушению даже самого неопытного вампира. И, чтобы ты знала, в тот раз я не стал усыплять их сам, чтобы не вызывать лишних подозрений. У экономки это получилось значительно лучше…
Под взглядом вампира собаки поджали хвосты, жалобно заскулили, а после разбежались в разные стороны, оставив нас с напарником одних.
— И вовсе не в разные стороны, — слегка обижено возразил вампир. — Я велел им перекрыть выходы из дома на всякий случай. До рассвета они будут слушаться только меня, а пристрелить их Шерен не позволит. Так что у нас с тобой уйма времени на решение текущих вопросов.
— Вопросов?! — воскликнула я, когда ко мне вернулся дар речи. — Решение?! Прошу тебя, умоляю, ради всего святого, давай уйдём поскорее отсюда, нас вот-вот застанут и…
— И ничего страшного не произойдёт, — оборвал меня вампир. — Я знаю, что делаю, а ты, пожалуйста, не спорь со мной во время работы. Доставай лучше свою находку. Чем-то она мне не нравится… жжётся сильно, и ты чуть не пропалила мне брюки, когда мы стояли в зале, но не верю я, что чем-то подобным был убит мой наставник. Ну, доставай, я жду.
Сообразив, что от меня требуется, я густо покраснела и умоляюще взглянула на напарника. Добытый пистолет висел на ремне под сорочкой, и достать его, не обнажив ноги, было невозможно.
— Я отвернусь, — отреагировал на безмолвную мольбу напарник. — Но, видит небо, я не понимаю, зачем тебе это нужно. Я пил твою кровь, я читал твои мысли, я знаю каждый день твоей жизни от рождения и до сегодняшнего дня. Неужели ты считаешь, что, увидев тебя неодетой, я узнаю больше, чем мне известно уже?
От смущения я потеряла всякую способность ответить на упрёк вампира, и тому ничего не оставалось, как пожать плечами и выполнить своё обещание. Едва я привела свою одежду в относительный порядок, приличествующий скорее спальне, чем двору большого дома, вампир обернулся и, едва ли не забыв обо мне, занялся моей добычей, выхватив у меня ремень с висящим на нём оружием. Пистолет, к которому вампир избегал прикасаться, недолго удерживал его внимание. Напарник коротко засмеялся, раскрутил ремень и забросил пистолет в разбитое окно бального зала. После чего снял у меня с шеи нитку с крестом и мешочком и отправил пули вслед за пистолетом.
— Все твои предположения — вздор, дорогая Ами, — объяснил свою бесцеремонность не-мёртвый. — Огнестрельное оружие против нас не поможет, уклониться от пули не сложнее, чем от пресс-папье, а лезть на рожон ни один вампир не станет. Значит, ты не заметила в комнате Шерена ничего более опасного? Неужели я ошибся?
Не дожидаясь ответа на это рассуждение, напарник подобрал с земли успевшую упасть штору, отряхнул и одним движением разорвал на две части. Большую бросил обратно на землю, а меньшую накинул мне на плечи.