Напарники
Шрифт:
– Граймс, зачем тебе это знать? – я почувствовала, как краска приливает к щекам, разнося по лицу стыдливую теплоту. – Нет, не было.
– Жопа моя чует, что ты врёшь, - Дэрил сощурился.
– Я просто была влюблена в него. Очень долго. И очень болезненно, - я подняла руки в жесте безоружности и побеждённости одновременно. – Любовь в одну сторону не считается.
– Ему можно доверять? – спросил Рик.
–
До нас начал доноситься постепенно нарастающий звук трепещущегося под натиском лопастей воздуха. Все вместе, почти синхронно, мы обернулись назад. К нам приближался вертолёт.
– Это к нам! Это из Вашингтона! – провожая взглядом улетающий в сторону базы вертолёт, воскликнула я.
Мы кинулись вслед за ним, проклиная глубокий снег за медлительность нашего бега. Ворота перед нами быстро открылись. Мы ожидали, что сейчас вертолёт опустится на землю, улыбчивые люди спросят о том, как мы живем, и вручат нужные нам вещи…но…
Выдвижная дверь летающей машины открылась и оттуда, вниз с воздуха, преодолевая высоту в несколько метров за секунду, упало несколько коробок. Четыре небольшие коробки, а после, вертолёт развернулся и улетел.
Дежурившие у входа сразу забрали их и убежали внутрь. Судя по невозмутимости их многое повидавших лиц, вертолёт так поступал всегда, не удостаивая выживших приземлением.
Ближе к тёмному, глубокому вечеру, когда стрелка часов была уже в районе восьми, я отвела Марти в гости к Бет. Хотелось уберечь его от разговора с Томом, мало ли, что он сможет из него понять и уяснить для себя.
В душе кипело волнение такой силы, будто мне завтра выходить замуж, однако оно не носило такого благоприятно-трепетного характера. Волнение было скорее разрушительным, оно билось о грудную клетку изнутри, заставляя её ноюще трепыхаться при вдохе и выдохе, заставляя меня ходить по комнате из стороны в сторону.
Стрелка часов грузно упала на цифру восемь. Я вышла из комнаты, ища глазами Стенли.
Он появился в коридоре секунду спустя, и только тогда мне удалось сделать облегчённый выдох. На его губах была улыбка, неподдающаяся разгадке, а взгляд печальный. Он идёт ко мне уверенно, но руки сжимает в кулаки. Раньше он так всегда делал, когда волновался…
Том приблизился ко мне слишком быстро и буквально накинулся с поцелуем. Его руки с неловкостью обхватили меня, как хрупкую вазу, жёсткая щетина царапала кожу, но губы были мягкими, когда-то давно желаемыми…а сейчас я была в смятении. Я лишь застыла в одном положении, позволяя его рукам прижимать меня к себе.
Стенли открыл дверь моей комнаты, не отрываясь от моих губ, и аккуратно протолкнул меня внутрь.
Как только дверь за нами захлопнулась, он резко отстранился:
–
Блять, Стенли, я так и думала, что в душе ты подонок. Утешения моего прошлого, оказались верны насчёт настоящего. Ты снова играешь мной, бесчувственное создание.
Он играл на камеру влюблённого, бегущего на свидание…это не причиняло мне никакой боли, какую могло бы причинить пару лет назад, но острый укол чувства того, что тебя используют…ничего, сейчас я буду использовать его, как моего личного информатора.
Осушив губы рукой, я напряжённо уставилась на лётчика военной авиации:
– Ну и. Повествуй.
Том уселся на кровать, нервно выстукивая дробь ногой.
– Надеюсь, прослушки здесь нет, - оглянула я комнату.
– Нет. В жилых комнатах нет слежения, - ответил мне Том. – Что ты конкретно хочешь знать? – он посмотрел на меня, видимо, не зная с чего начать.
– Куда уезжают машины?
– За ингредиентами.
Не ручаюсь за то, какую степень удивления носил мой взгляд. Как всегда Томас проронил фразу и замолчал, ненавижу ответ без комментария.
– Ну, продолжай, - я опасалась даже предположить, о каких ингредиентах он ведёт речь.
– Раджана знает, как нас спасти. Она хочет совершить обряд, для которого нужны определённые атрибуты и ингредиенты. И последний из них – есть у вашей группы, поэтому ей пришло видение о вашем приезде. Вы должны нас спасти.
– Ты в курсе, что звучит это бредовее некуда? Какой к ебеням обряд? Ты веришь в это?
– Я видел не только то, что видели вы. Она делает вещи помасштабнее, она может толпу ходячих контролировать. Поэтому я верю, что если кто уж и в силах нас спасти, то только она.
– Раз уж она такая крутая, зачем вам все эти камеры? Экстрасенсы и так расскажут, что к чему и кто замышляет мятеж.
– Эти камеры были здесь и до неё. Порой цыганка говорит
загадками, а Вахельбаху нужна ясность, он контролирует все действия своих людей. Мы не должны как-то спугнуть вас, поэтому обязаны молчать.
– Спугнуть? А есть то, чего мы должны бояться?
Том замолчал.
– Ну же! Чего мы должны бояться? – я повысила голос.
– Я не знаю! Вы - люди, выискивающие тревожные знаки на каждом шагу, что угодно способно заставить вас уехать.
– Скажи своему Вахельбаху, что будь он с нами открыт и честен, мы бы тоже доверяли ему и ничего бы не боялись!