Напарники
Шрифт:
Я положила катану на стол и достала из кармана шприц, несколько часов назад спасший меня от смерти.
– Ещё сутки назад я работала на военной базе под Канзас-Сити и работала над этой штукой. Это сыворотка. И, видимо, единственная уцелевшая. Сейчас специфический иммунопротеин, выуженный из крови кролика, бежит по моим сосудам и спасает меня от зомби-напасти.
Врач пялилась на меня так, как будто я ей поведала о том, что я фея. Видно было по глазам, что в её сознании побежала строка перезагрузки. Информация настолько не укладывалась
– На военной базе случилась…некоторая катастрофа, - избегая долгих повествований, сказала я. – Меня укусили в руку и спину. Но я, кажется, спаслась, - уголки губ поплыли вверх, я сама ещё не верила в то, что говорила.
Моя спасённая жизнь ещё не казалась мне реальностью. Всё было слишком невероятно, чтобы в это сразу поверить. Я просто продолжала что-то делать и как-то выживать, дабы сыворотка не оказалась в моей крови напрасно.
– Это…невероятно, - протянула женщина.
– Никто не спорит, - я подняла на неё взгляд, в котором под завесой самозащиты можно было разглядеть искорку счастья. – А теперь верни моей руке способность двигаться. Только локальная анестезия. Попробуешь вырубить меня, дико пожалеешь.
========== Глава XXIII ==========
Женщина поднялась на дрожащие ноги и тяжело упала на стул рядом со мной. Я сидела смирно, наблюдая за тем, как она выполняет свою работу. Она могла бы трястись от холода, но по её лбу бежал пот, она частенько поднимала на меня глаза, наполненные недоумением и страхом, постоянно проверяла, жива ли я ещё. Мне хотелось спать, но я старалась держать глаза шире, чтобы не подавать повода для беспокойств доктору.
– Ты точно живёшь здесь одна? – задала я вопрос, пожалуй, больше всех интересующий меня, хотя гарантии на то, что она ответит правду, не было никакой.
Доктор кивнула, промолчав.
– И как же ты выживаешь?
– Я почти не выхожу отсюда, - она кинула на меня краткий взгляд и, увидев живые глаза, расслабленно перевела внимание на работу.
– А как же еда и дрова?
– Уже не осталось, - женщина выдержала большую паузу. – Я выхожу только за снегом, чтобы топить его. Пару раз удалось добыть еду и сразу много. Теперь все запасы кончились.
– Ты не ела несколько дней, - оглядев её вид, озвучила я.
Врач промычала, подразумевая положительный ответ.
– Поэтому мне и нужна помощь, - вдруг сказала она, будто бы долго готовившись к этой фразе.
– Я добуду тебе еды и дров на несколько дней.
Взяв нитку, женщина принялась зашивать:
– Нет, - она чуть помотала головой, а потом замолчала, сосредоточив всё своё внимание на моей руке.
– Помереть хочешь? – отчего-то эта фраза в крайне
– Мне одной и так немного осталось. Может…я могла бы отправиться с тобой? Как напарник? – женщина прервала работу, с опасением взглянув на меня, будто ожидая удара в лицо.
– У меня был напарник.
– Погиб?
– Нет, это я для него погибла, - поняв, что я слишком много откровенничаю, я захлопнула рот.
– Ну, так…
– Ты в подмётки ему не годишься.
– Я понимаю это…
– Нет, ты останешься здесь, - отрезала я, стараясь не глядеть в глаза доктору. – А я обеспечу тебя едой.
– Я могу зашить рану на спине, - она сделала попытку заглянуть за воротник объёмной куртки.
– Нет, само заживёт. Никогда не повернуть спиной к незнакомому человеку.
Я смогла выживать ради другого человека только потому, что это был родной мне человек. Мартин был ключиком к жизненной силе и моим каким-то скрытым резервам, позволяющим нам оставаться в живых тогда, когда мы вместе.
Имя этой дамы мне не известно. Она лишь женщина, залатавшая меня под страхом смерти, увидевшая во мне человека сильнее её самой. Нет, я не буду тащить её за собой. Она не призовёт к пробуждению мои инстинкты, помогавшие мне с Марти в лесу, она лишь потащит меня на дно, и мы вместе подохнем. Я не возьму её с собой.
– Мы жили здесь с мужем…Он делал всё. Без него я бы не протянула так долго. Он помогал мне жить, не только добывая еду и дрова для топки очага, он помогал мне поддержкой, он верил в то, что всё образуется, что мы сможем пережить это…
Приложив усилие, я согнула указательный палец на раненной руке:
– Мне жаль, - только смогла пробормотать я.
– Его месяц нет со мной, а кажется, что уже год.
Взгляд женщины стал более тусклым и потерянным. Повинуясь навязчивым медицинским привычкам, она автоматически аккуратно отодвинула инструменты в сторону, разложив их в порядке возрастания размеров. Слегка дрожащей бледной рукой плеснула на ладони спирт и медленно растёрла его, ожидая, что он хоть как-то её согреет. Все эти действия она выполняла, мысленно находясь где-то далеко.
– Незадолго до начала…этого…всего…мы собирались разводиться. Он уже давно разлюбил меня, а я – его, - затянула она. – Но потом мы остались совсем одни, в этом центре. У нас никого не было, кроме нас самих. За дверью был совершенно другой мир, который не воспринимал людей поодиночке. Мы злились друг на друга, когда что-то не получалось, мы срывались, мы ревели, мы друг друга всё больше ненавидели, но…
Я перевела на женщину спокойный взгляд, который уже перестал выискивать опасность. Я была тем слушателем, который был ей так нужен.