Напасть
Шрифт:
Мартину потребовалось усилие, чтобы побороть отвращение, которое у него успела вызвать тельдианская культура. Если Скорта отчитывался перед своим господином буквально во всем, то следующий вопрос землянина звучал крайне рискованно, даже глупо, однако он не мог его не задать:
– Ты когда-нибудь испытываешь неудовлетворенность своим статусом, Скорта? Хочется самому стать господином?
– Ты сошел с ума!– крикнула Бет и тут же умолкла: тельдианец не нашел в вопросе ничего обидного.
– Иногда хочется, - ответил он со своим непереводимым вздохом.
– Но
Дорога пошла на подъем, и у Скорты, усиленно крутящего педали, не хватало дыхания, чтобы продолжать разговор. У Бет появилась возможность развернуто представить свою точку зрения.
- Ты слишком рискуешь,– предупредила она Мартина. – Мой тебе совет: улетай как можно быстрее! Некоторые твои речи, обращенные к Скорте, могут быть интерпретированы как пропаганда неповиновения. Господам это не понравится. Кроме того, спускаемый аппарат собрал на поверхности планеты много информации. Если прибавить к этому уже состоявшуюся беседу со Скортой, то у нас набирается достаточно сведений для оценки…
Картина вырисовывалась довольно ясная, но не слишком приятная. Общество Тельди оказалось рабовладельческим: значительное большинство населения планеты обслуживало элиту - господ, которых насчитывалось всего несколько тысяч, а то и сотен. Они так жестко контролировали порабощенное население, что сами невольники, разбитые на многочисленные категории в зависимости от ответственности и статуса, были довольны своим положением, хотя у некоторых индивидуумов, как, например, у Скорты, иногда возникали сомнения. Невольники были настолько довольны своей ролью, что у них не появлялось желания становиться господами. Прозябая в рабском подчинении, они тем не менее не стремились стать господами, рассказывали друг другу басни об участи невольников, осмелившихся сеять смуту, и верили всему, что слышали от господ, даже если это вопиющим образом противоречило реальности. Господа упразднили историю, так что рабы не ведали, существовали ли когда-либо в прошлом лучшие времена.
Но хуже всего было то, что господам принадлежало право сохранять рабам жизнь или карать их смертью. Только господам разрешалось носить оружие.
– Тебе известно, как относится Федерация к рабству и ко всем прочим формам физического и психологического насилия, практикуемого властями,– настаивала Бет.
– Это общество произведет на них самое неблагоприятное впечатление. Однако у рабов остается шанс претендовать на гражданство: для этого нам пришлось бы найти способ отделить их от господ.
– Это не так просто.
– Мартин инстинктивно понизил голос, хотя переводчик был в этот момент выключен.
– Меня беспокоит их фанатичное недоверие ко всем и ко всему, чего они не испытывают сами. Доверие между разумными существами - самое главное требование, предъявляемое к гражданам Федерации.
– Недоверие может пройти, когда ослабнет влияние господ,– сказала Бет. – Надеюсь, ты согласишься, что рабам надо предоставить возможность самостоятельно решить, покинуть планету или остаться с господами. Не забывай, наша обязанность -
– Давай спросим их самих.
– Мартин включил переводчик и обратился к Скорте: - Хотелось бы тебе жить в мире, где нет падающей с неба Напасти, где ты мог бы возделывать землю, строить дома, спокойно путешествовать по поверхности планеты?
– Пойми, чужестранец… - Прежде чем продолжить, Скорта молчал не меньше минуты.
– Думать об этом бессмысленно и больно. Господа не одобряют подобных мыслей. Они твердят, что Напасть существует, и мы должны ей покориться.
– Промывка мозгов!
– фыркнул Мартин, предусмотрительно выключив переводчик.
Через несколько минут длинная расщелина, вместе с которой вилась дорога, расширилась, превратившись в глубокую плодородную долину. Скорта съехал с дороги и остановился, чтобы издали показать Мартину тельдианский город.
Долина тянулась с юга на север, и ее возделанный западный склон и центральная часть были защищены от падения метеоритов. Город оказывался под угрозой только в тех случаях, когда траектория падения осколков превышала 45 градусов, а это случалось нечасто. Все городские постройки жались к земле: то были либо маленькие индивидуальные строения с обширными подвалами, либо крупные здания, но не тянущиеся в высоту, а распластавшиеся по поверхности. У всех домов, независимо от размера, была толстая западная стена, похожая на вал; техника и средства передвижения прятались в глубоких узких траншеях.
Неожиданно тельдианец указал на высокую скалу вдали.
– Школа, - объяснил он.
У основания скала была окружена кольцом дробленых камней. В ней зияло широкое отверстие - ворота для проезда транспорта. С помощью мощной оптики в щитке шлема Мартин разглядел полсотни отверстий помельче, проделанных, судя по их форме, искусственно.
– Хотелось бы заглянуть внутрь, - сказал Мартин.
Велосипед снова стал набирать скорость.
– Почему так мало детей?
– спросил Мартин, когда они оказались в жилом районе.
– Наверное, они в школе? А где живут господа?
Прежде чем ответить, Скорта обогнул сложное по конструкции педальное транспортное средство, управляемое четырьмя старательными тельдианцами.
– До достижения зрелости дети успевают многое почерпнуть у родителей и учителей. Что касается господ, то они живут не здесь, а в полярной области, почти избавленной от Напасти, и лишь изредка показываются в наших городах. Так лучше для нас, потому что присутствие господина одним приносит горе, другим - серьезные неудобства. Поверь, чужестранец, обязанность чтить господ и повиноваться им не мешает простым жителям мечтать, чтобы они оставили их в покое.
– Почему?
– поинтересовался Мартин.
Ответ тельдианца был отмечен бунтарским духом:
– Хозяева появляются только тогда, когда им сообщают о серьезных беспорядках.
– Скорта тяжело дышал на подъеме перед школой.
– Они не только назначают наказания, но также толкуют и дополняют инструкции, касающиеся буквально всех сфер жизни. Приезд господина не должен пройти впустую. Слишком долог, труден и опасен его путь сюда, а жизнь господина - слишком большая ценность, чтобы рисковать ею без причины.