Наперегонки с судьбой

Ветрова Мария

— Ты можешь быть свободна!..

8

Стоя возле только что захлопнувшейся и крепко запертой за ней дверью салона, Настя никак не могла заставить себя двинуться в сторону метро. «День да ночь — сутки прочь…» — пробормотала она и нахмурилась, так как проходившие мимо нее две девицы в лайковых «супермини», напоминавших скорее набедренные повязки, а не юбки, откровенно хихикнули, смерив ее с головы до ног насмешливыми глазами.

«Курицы безвкусные». Настя показала вслед девицам язык и вздохнула. Столько

всего произошло с ней за последние сутки… Интересно, что было бы, если б она не провалила собеседование в текстильный и со временем стала дизайнером одежды?.. Почему-то эта мысль не только не додумывалась до конца, но и вовсе повисала в воздухе с огромным знаком вопроса. Словно с ней произошло что-то такое, отчего она и сама сделалась чуточку другой, совсем немного, но чужой самой себе. И от этого уже столько часов подряд ей кажется, что все происходящее — какой-то сложный, но похожий на реальность сон…

Сны снами, но вечернюю прохладу Настя ощутила самую настоящую. Поежившись, она поспешила к метро. И все время, пока она двигалась по направлению к приветливо сияющей букве «М», она чувствовала на своей спине чей-то тяжелый, вызывающий мурашки по коже, взгляд…

Телефонный звонок, слишком резко прозвучавший в тишине кабинета, заставил Викторию вздрогнуть и отойти от окна. Нервозно усмехнувшись, она подняла трубку и опустилась в удобное крутящееся кресло.

— Вика, что в конце концов случилось? — голос Стаса по ту сторону провода звучал куда менее взволнованно, чем ей бы хотелось…

— То, чего я и боялась, — сказала она сухо. — О чем тебя и предупреждала.

— И о чем же?.. Послушай, ты можешь хотя бы вкратце, но внятно?

— Вкратце? Вкратце кто-то выронил в нашем кафе кошелек с моей фотографией и очень странным листком бумаги. Там наши адреса, номера всех машин и все маршруты моих передвижений за неделю… С точностью до минуты… Я собираюсь звонить Панкратову.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас…

…Этот наверняка померещившийся ей взгляд преследовал Настю почти до самого метро, и только войдя в такую уютную и такую домашнюю прихожую Марии Петровны, Настя освободилась от этого состояния, вновь превратившись в себя саму, как она это определила.

И, надо сказать, что данному превращению способствовало немало обстоятельств! Во-первых, прямо посреди коридора стояла сумка с ее вещами — та самая, которая, как полагала Настя, пропала безвозвратно, уехав вместе с контролерами. Во-вторых (она на это почти и не надеялась), Павел поджидал ее вместе с Марией Петровной и, судя по всему, даже не собирался ни уходить, ни делать вид, что просто зашел попить со своей учительницей чаю…

— Откуда?!

Появление сумки казалось настоящим чудом.

— Молитвами все того же Дона Антонио… — Мария Петровна отчего-то вздохнула, а Павел ухмыльнулся: «Наш пострел везде поспел…»

— Надо же! — удивилась хозяйка. — Вот и Ромашка то же самое сказала.

— Мы не сговаривались, — заверил ее Паша. — А она что, заходила?

— Угу…

— И что?

— Ну… — Мария Петровна

лукаво улыбнулась. — Вроде как посидеть-пообижаться пришла. А потом разговорилась… Ужасно из-за Капитана переживает. Видимо, звонила ему, поскольку утверждает, что он куда-то пропал…

— Ладно! — Павел поднялся из-за стола, за которым они пили чай втроем. — Похоже, и мне пора, того… пропадать. А то девушка наша сейчас прямо за столом уснет!

— Нет уж, пожалуйста, не пропадай! — Настя вскочила и вслед за Павлом шагнула в сторону своей комнаты, радуясь в душе тому, что Павел не собирается больше изменять своей привычке входить сюда и уходить через балконную дверь. Чувство беззащитности, овладевшее ею, когда она переступила порог салона, отступило, едва Настя вернулась к Марии Петровне. Однако ощущение тревоги не покидало ее. Возможно, поэтому ей так не хотелось расставаться с Пашей?..

Он стоял на балконе, опершись на перила, едва не касаясь Настиной руки, и задумчиво смотрел вниз.

— Что-то ты поздно освободилась.

— В салоне задержали… Представляешь, я кошелек нашла. Все переполошились, расспрашивали двадцать раз, как, когда, где…

— Выходит, ты отличилась в первый же день работы? Жди премию!

— Нет, Паш, ты не понял. Они так напряглись… Я даже думаю, что они меня подозревают в том, что я хотела эти деньги прикарманить… Там была куча денег!

— Они что — больные?

— Не знаю… Мне так неприятно! И я, скорее всего, уволюсь, не могу, когда мне не доверяют… Так что наш спор я, считай, проиграла.

— Стоп-стоп-стоп… Ты это что — плачешь, что ли?..

Павел крепко взял Настю за плечи и развернул лицом к себе:

— Ну и ну… А я-то думал, что ты сильная… Ну-ка, пошли!

И, не обращая внимания на ее сопротивление, увлек девушку в сторону своей двери. Впрочем, нельзя сказать, чтобы она очень сопротивлялась — ни в тот момент, ни чуть позже, когда, включив (наверное, для ее успокоения) какую-то тихую музыку, Павел подверг ее настоящему допросу.

— Теперь подведем итог, — он серьезно посмотрел на Настю. — Неужели в этом самом салоне нет ни одного порядочного человека?

— Ну почему же? Лиза… И Лева, ее жених, по-моему добрый парень, хотя и слабоватый… Клиентки симпатичные.

— А из несимпатичных?

— Только баба Дуня. К каждому шагу придирается… Но я не обижаюсь, она, наверное, думает, что я на ее место претендую. Вот скажу ей завтра, чтобы не волновалась…

— А хозяйка?

— Виктория Сергеевна? Не знаю… — Настя задумалась. — Ну, она такая красивая, стильная… Но вся какая-то напряженная…

— Ты считать умеешь?

— А что? — удивилась Настя.

— А то, что хороших получается все же больше!

— Хочешь сказать — не надо увольняться?..

— Ты говоришь, не я.

— Паш, а ты, часом, не психолог?

— Нет, я хирург.

— И работаешь в службе спасения, я знаю…

— Та-ак, Мария Петровна настукала…

— Что за слово такое — «настукала»?! Лучше расскажи про свою работу!

— Не сейчас, Настя…

— Почему?

— Потому что сейчас я должен заниматься.