Наперекор
Шрифт:
– У меня есть Гугл Мапс. С ним точно разберусь как, куда и на чем ехать.
Мне выделили небольшую комнату с вентилятором, кондиционером, плотными шторами и медового цвета плиткой. В доме везде была плитка. Окна мама старалась держать закрытыми шторами, чтобы не так сильно шел жар с улицы. Хотя сейчас, как она объяснила, еще не так жарко. У них началась зима. Ну да, подумала я, глянув на градусник. Зима с температурой плюс двадцать семь выше нуля. И это в тени!
Солнцезащитный крем мне в помощь. Им я натерлась от души. На голову шляпу, на ноги - шорты, на
– Я часа на три.
– крикнула маме, одновременно проверяя документы в рюкзаке и местные деньги.
– Погоди.
– отозвалась она.
– Довезу до центра. Мне все равно заехать кое-куда надо по делам. Обратно уже доберешься сама.
Я мысленно выдохнула. Ну надо же: несколько часов с родителями и уже чувствую себя маленькой девочкой, которой с мамой легче и не так страшно. Так дело дойдет до того, что стану звать ее с собой просить интервью у Дамиана.
Просто представила на миг картину: я тычу пальцем в ошарашенного владельца заповедника и капризно говорю: “мама-а-а, он не хочет разговаривать со мной”.
– Рада, что у тебя хорошее настроение.
– отметила родительница, успевшая переодеться в голубой сарафан.
– Но учти, что ржать в одиночку не самая здоровая привычка.
– Я не в одиночку.
– парировала в ответ.
– Я со своими мыслями беседую.
– Дочь, я не психолог и не психиатр, но разговаривать со своими мыслями нездорово вдвойне. Так, поехали.
Центр Мванзы выглядел… ну как центр. Светлые здания с плоскими крышами, в основном - административные. Дороги, наполненные автомобилями. Тротуары, где толкаются местные и туристы. Я прочитала, что здесь есть вполне интересные исторические места.
Мама высадила меня рядом с небольшой площадью, где бил фонтан. В разные стороны протянулись улицы, казавшиеся раскаленными добела из-за светлых строений и яркого солнца. Да уж, без солнцезащитных очков тут никак.
Я как раз раздумывала куда бы пойти, когда неподалеку раздался скрежет тормозов, а потом собачий визг. Следующий момент я запомнила отдельными кадрами. Вот с дороги вылетает собака, визжащая и подволакивающая задние лапы. Вот я бросаюсь к ней. Опять визжат тормоза, кто-то взвизгивает. Морда собаки прямо передо мной, она похожа на терьера. Боковым зрением заметила приближавшийся бампер автомобиля, зачем-то зажмурилась. Сбить не собьет, но задеть может. Я стояла на коленях перед собакой у края дороги.
Машина остановилась буквально сантиметров в двадцати. Собака продолжала визжать. Но дышала и, вроде, не собиралась умирать. Переломы?
– Идиотка!
– заорали на английском.
– Дура чертова, решила самоубиться? Давай лезь под другую машину!
Меня едва не снесло криком. Орал мужчина. Он вылез из машины, теперь подходил ко мне, продолжая ругаться. Английский я знала, ругаться на нем умела.
Только у меня дар речи пропал. Ко мне, пылая возмущением, приближался его заповедное высочество Дамиан Вольф. Собственной персоной в светлых штанах и белой
– Не ори!
– одернула его.
Дамиан и сам осекся: увидел собаку. Потом обвел взглядом собравшуюся небольшую кучку людей.
– Не трогай ее.
– приказал отрывисто.
– Может укусить.
– Не укусит.
– буркнула в ответ.
Трогать я не собиралась, пока не успокою. Собака продолжала повизгивать, когда заговорила с ней.
– Тихо, не бойся.
– я разговаривала с ней по-русски.
– Тебе больно, я понимаю. Давай мы поедем к врачу, посмотрим, что с тобой. Красивая собачка, умная, храбрая…
Я говорила все. что приходило на ум. Толпа постепенно рассасывалась, понимая, что ничего интересного не происходит. Собака перестала визжать, хотя ее и дрожала от боли. Но слушала внимательно. А потом… наклонила голову и лизнула меня в руку.
Пора.
Я поднимала ее очень осторожно. Знаю, многие бы сказали, что в голове у меня хлебушек. Брать раненную и явно бездомную собаку на руки, зная, что может укусить от боли и страха… ну так себе идея. Но в данном случае я слушала интуицию.
Собака не дернулась, только опять заскулила.
Я молча развернулась к Дамиану. Тот разглядывал меня круглыми глазами. Потом перевел взгляд на собаку, мотнул головой.
– Марш в салон.
Дважды повторять не пришлось. Я ухитрилась нырнуть на заднее сиденье, продолжая осторожно прижимать собаку к себе. В салоне оказалось прохладно, пахло древесным парфюмом. В меня буквально полетело то ли полотенце, то ли тряпка.
– Укрой ее.
– произнес Дамиан, не оборачиваясь.
Мы влились в поток автомобилей, пока я лихорадочно и аккуратно накрывала собаку.
– Куда мы едем?
– А есть варианты?
– огрызнулся Дамиан.
Я благоразумно проглотила достойный ответ. Он за рулем, да еще злой. Движение тут бешеное. Нам только аварии для полного счастья не хватает. Так что сидим молча и тихо разговариваем с собакой. Она прислушивалась к моему голосу, переставала скулить и тыкалась мордой в ладонь.
Нет, ну такое только в фильмах бывает! Первый же день, и я еду с Дамианом Вольфом в одной машине!
Правда, ехали мы недолго. Буквально через пятнадцать минут остановились рядом с небольшим и довольно замызганным зданием, вокруг которого росли чуть полинявшие от жары деревья. Тут было тихо, на длинном заборе лежали тощие кошки. Они проводили нашу машины сонными взглядами.
– Я так понимаю, это ветеринарка?
– Правильно думаешь.
– кивнул Дамиан.
– Вылезай.
Дверь он мне предусмотрительно открыл, но сам брать собаку не стал. Лишь поинтересовался:
– Не слишком тяжело?
– А у меня выбор есть? Тебя она цапнет.
Дамиан снова смерил меня странным взглядом, мотнул головой:
– Иди за мной.
Мне частенько приходилось бывать у ветеринара со своими питомцами, с теми, кого подбирала и пристраивала. Знакомый запах лекарств ударил в нос, в уши ввинтился визг. В следующий миг из дальнего кабинета вылетело нечто и, завывая, поскакало прямо на нас.