Наперекор
Шрифт:
Деревянные массивные ступени лестницы не скрипели, пока я спускался на первый этаж. Шаг… другой… и я оказался на просторной кухне, где часто устраивались совместные завтраки.
Но сейчас тут находился лишь Шон - моя правая рука, тот, с кем я приехал сюда в первый раз. И тот, который взял на себя полностью раскрутку заповедника в Интернете.
– Судя по воплям, тебя разбудила очаровательная рыжулька?
Я покосился на Летту с ее медным окрасом и бешено машущим хвостом.
– В общем и целом да.
Шон хмыкнул
– Она и ко мне вылазку сделала. Но я не спал, так что - облом. Что по планам?
Я заглянул в холодильник. Так, надо или ехать самому или посылать кого-то в Мванзу. Продукты таяли с такой быстротой, точно львы и гиены по ночам пробирались в холодильник и жрали в три горла.
– Это вся ветчина?
– В морозилке нет.
– откликнулся Шон.
– Мать моя женщина! Не успели встать и уже лопать. Одним словом - мужики.
Я обернулся на сильный веселый голос. Марита с ее многочисленными косичками буквально ворвалась на кухню. Она все так делала: быстро, с позитивом, с огоньком. В любимых брюках защитного цвета и с кучей карманов, в черной майке и курткой наперевес, она тут же сунула нос в сковородку и отругала Шона.
– Ты в курсе, что есть такая вещь, как овощи? Эй, хлеб и мясо это не все, что можно есть.
– Женщина, ты полна предрассудков.
– тут же прорычал Шон.
– То мы жрем как не в себя, потому что мужчины, то фрукты и овощи не уважаем по той же причине!
– Молчи!
– наставила на него палец Марита.
– Молчи и продолжай хлестать кофе, как ты делал ночью. Дам, он не лжился спать.
– Подглядывала?
– заржал Шон.- А что на это Робби сказал?
Робби - муж Мариты и наш мастер на все руки - выглядел добродушным гигантом, обожал жену и трех детей. Все они жили на территории “Дарнелла”. Робби с утра отвозил детей в школу, а затем возвращался и занимался нашим водопроводом, канализациями, машинами и все, что должно было работать.
– Да за тобой и подглядывать не надо.
– отмахнулась Марита.
– Кашляешь, куришь, сопишь, чешешься. И все это ночь напролет.
Ее смуглое яркое лицо выдало ехидную улыбку. После чего Марита принялась так яростно резать овощи для салата, что я не рискнул к ней приблизиться. Тем более нож она выбрала самый что ни на есть угрожающий, похожий на тесак.
– Я просмотрела почту.
– это Марита уже обратила внимание на меня.
– Ты же сказал подписчикам, что волонтеры нам не требуются пока что?
– Сообщил.
– кивнул я.
– Везде сообщил. А что, просятся?
– Охохохо.
– лишь вздохнула Марита.
– Ладно, я настроила автоматический ответ, а там посмотрим. Там еще письмецо одно. Я тебе на почту перекинула. Только прочти до завтрака.
– А то что?
– Ну меня чуть не вывернуло от обилия сахарной ванили.
– Заинтриговала.
– сообщил я, вытаскивая телефон.
От Мариты и правда
Едва взглянув на адрес, ощутил острую потребность выпить бутылку чего-нибудь крепкого. Это при том, что алкоголь употреблял два раза в год: на день рождение и на Рождество. Мои звери не выносят запаха виски, вина и так далее.
То, что Клэр упорная и упрямая я понял давно. Если вначале меня это восхищало: я люблю целеустремленных женщин, то затем стало откровенно раздражать. Она признавала лишь свое мнение, в спорах не слушала никого, к тому же не признавала ошибок, даже если на них указывало все.
Сейчас я склонялся к тому, что ее упорное желание вернуть меня основано на уязвленном самолюбии. Еще бы! Ее - отличницу, красавицу, леди - бросил какой-то там Дамиан Вольф. Предпочел ей - красоты Африки и животных.
Потому уже четыре года она упорно напоминала о себе. То просто письмо с предложением пожертвовать заповеднику крупную сумму. Я не был против, но вот встречаться отказывался. А такая просьба была в каждом письме. В итоге, Клэр, по-видимому, решила, что я ее денег недостоин.
И так четыре года. То якобы случайные фразы, что она будет неподалеку от заповедника, вот же совпадение! То присланное мне фото неглиже, а затем сообщение, что ой ошиблась, это не тебе. Ну да, ну да, ах, какая неосторожность. То попытки воздействовать на меня с помощью моих же родителей. А те в ней души не чаяли и едва ли не дочкой называли.
– Ого! Что-то новенькое.
На мое восклицание отвлеклись Марита и Шон, хотя до этого спорили о чем-то о своем.
– Что? Ты внезапно стал папой четверняшек?
У Шона с чувством юмора порой так себе.
– Наша упорное высочество решила стать журналистом.
– сообщил я.
– Причем не каким-то, а журнала “Экожизнь”. Как вам?
– Это те, которые обвиняли нас в приручении диких зверей?
– уточнил Шон, дождался моего кивка и с чувством произнес:
– Пусть идут в глубокую задницу!
– Клэр сообщает, что она хочет приехать и посмотреть как мы тут живем. И напишет огромную роскошную статью.
Я отвлекся от письма и задумчиво проговорил:
– Чисто из интереса: кто ей дал такое задание, если она только устроилась в журнал?
– Папины деньги творят чудеса?
– Возможно. А еще упрямство. Думаю, главный редактор или кто там у них радостно перекрестился, выдав ей желаемое.
– Что отвечать будешь?
– поинтересовался Шон.
Я молча отобрал у него свою кружку с кофе. Хотя желание поспать пропало окончательно. Клэр я видеть не желал. Да, она была первой любовью, первой девушкой, невестой, в конце концов. Но все проходит. Моя любовь к ней исчезла давно, как и хорошее отношение. В чем она, отчасти, виновата сама.