Наперекор
Шрифт:
– Простите, я… – говорю тихо, поправляя задравшуюся юбку.
– Пришли на вызов? – подсказывает Барсов.
Двойственный посыл фразы вызывает у меня дикое желание плюнуть ему в харю и, вздёрнув подбородок, величественно удалиться.
Но отложим ненадолго гордость и дадим мужику возможность утвердиться в моих глазах в качестве мудака ещё больше. Чтобы не было больше всяких приступов наваждения, и мне не приходилось быть застуканной, когда я тут трусь об чужие стол и кресло.
– Именно, – подтверждаю я. – Будем
Под его бдительным взглядом я подхожу к окну и поворачиваюсь к нему спиной.
Напрягаю слух, чтобы уловить любой шорох, но ничего не слышу.
Проходит несколько секунд, и я не выдерживаю. Непринуждённо кидаю через плечо:
– Давайте поторопимся, Ян Маркович, у меня ещё много клиентов…
Внезапно на стекло перед моим лицом с громким шлепком ложится его ладонь, и я непроизвольно вздрагиваю.
– Я достаточно вам плачу, Мила Андреевна, чтобы вы уделили мне время по полной программе, – хрипло произносит Барсов, выдыхая в мой затылок.
Сглатываю и зажмуриваю глаза.
Нет-нет-нет. Не слушай его. Не втягивай возбуждающий запах, исходящий от его близости. Не рассматривай его длинные пальцы и не представляй, какое наслаждение они могут подарить женщине.
– Я рассчитываю на качественную работу, Мила… Андреевна, – его голос переходит в шёпот, и я в ужасе распахиваю глаза, ощущая, как позорно реагирует моё тело.
Силясь обуздать возникшее желание прижаться к мужчине и проверить, какое впечатление произвожу на него я, медленно откидываю голову.
Расценив моё движение, как попытку сбежать, Барсов прикладывает свою вторую руку к стеклу, заключая меня в плотное кольцо.
Раздражённо фыркаю на этот «давящий» приём и резко оборачиваюсь, сталкиваясь с боссом требовательными взглядами.
– Я лучшая из лучших, Ян Маркович. Вы же знаете это? – отважно облизываю губы, с наслаждением замечая, что глаза Барсова неотрывно следят за моим языком.
– Иначе бы вас здесь не было… – даёт отпор начальник и, приблизившись к моим очкам, специально делает выдох на линзы, смакуя тот момент, когда я грозно втягиваю носом воздух, ненавидя всей душой запотевающее стекло.
– Что ж… – дожидаюсь восстановления зрения и впиваюсь в Барсова вызывающим взглядом. – Я здесь… Будут какие-то пожелания?
– Только одно, – неожиданно резко отвечает мужчина, и я дёргаюсь в сильных руках, когда чувствую прикосновение его возбуждения к своему животу. – Больше никаких шлюховских нарядов. У нас приличная компания.
Моё лицо озаряет безумная улыбка, и я уже готова ответить: «А где же мне искать спонсоров?», как на столе босса оживает селектор, и голос его секретарши оповещает:
– Ян Маркович, к вам идёт Марк Миронович.
Даже не описать, с какой скоростью мы друг от друга отлетаем.
Когда дверь отворяется и входит директор, наши с его сыном лица отражают глубокую озабоченность, но уже не ту, что была за минуту «до», а высокопрофессиональную.
Вот это первоклассный уровень. Вот это я понимаю.
– Ян, у меня к тебе дело, – начинает было говорить генеральный, повелительно вышагивая к сыну, но, заметив меня, тормозит и робко улыбается. – Ой, Милочка Андреевна… и вы тут? – и быстрым удивлённым взглядом скользит по моим, можно сказать, голым ногам.
– Добрый день, Марк Миронович, – тушуюсь я, пятясь к выходу. – Я уже ухожу. Не буду вам мешать.
– Да-да, – отчего-то повеселел мужчина, переводя пытливый взгляд с меня на Барсова-младшего.
– До свидания, – киваю на прощание обоим и «стрелой» из кабинета.
Прежде чем дверь закрывается, мне удаётся различить уже более жёсткий голос директора:
– Ян, смотри у меня!
Стягиваю губы в трубочку и облегчённо выдыхаю. Прикладываю ладони к горящим щекам и мысленно ругаю себя последними словами.
– Вам нехорошо? – доносится голос секретарши Барсова.
– А? – бросаю на неё очумелый взгляд. – Я? Мне? Нее… то есть… – прокашливаюсь и уже более твёрдым тоном отвечаю. – Всё хорошо. Спасибо, – благодарно улыбаюсь и ухожу.
А в голове красной строкой только одна мысль:
ВСЁ НИХРЕНА НЕ ХОРОШО!
К вечеру извожу себя до надоедливой пульсации в висках. Остаток дня предпочла отсиживаться за закрытой дверью и не высовывать своих бесстыжих глаз. Все переговоры перевела в режим звонков и тихонько молилась, чтобы шеф не припёрся ко мне за продолжением банкета.
Когда на часах стрелка показала: «Мать, ты засиделась. Шуруй домой!», тяжко вздохнула и выглянула из укрытия.
Эля, как моя истинная помощница, тут же воззрилась на меня с немым вопросом и, дождавшись моего жеста, где я стучу ногтем по наручным часам, тут же подлетела со своего сидения и со всей готовностью стала выключать все работающие приборы.
Отпустив девчонку с миром и добром, убедилась, что путь свободен, и быстро засеменила к лифту.
Как войду в квартиру, первым делом подготовлю на завтра комплект самой скромной офисной одежды, которая только есть. Хватит выращивать к себе примитивный интерес. Иногда и серой мышью следует быть. Зато продуктивность работы повысится.
Когда на мой этаж приезжает лифт, я по-детски сцепляю пальцы за спиной, загадывая, чтобы кабина была пуста и никаких представителей мужского пола не наблюдалось. А ещё мне, пожалуйста, здоровья, успехов в работе и большой любви.