Наперсница
Шрифт:
Женщина покорно последовала за мной, правда, озираясь через каждые две ступеньки на покинутый пост.
— Марта, скажите, что особенного в Ирре?
Вдова, кажется, сначала не поняла вопроса. Я терпеливо пояснила:
— Ирра — это та самая госпожа, которую вы ждали. Почему вы её ждали?
— Она умеет слышать, — серьезным, а оттого весьма пугающим тоном поведала Марта. Теперь её внимание действительно сосредоточилось на мне. Она смотрела осмысленно, так, что у меня пробежали мурашки по всему телу.
— Слышать умеем мы все — те, кто не
— Госпожа… Ирра должна услышать то, что не дано увидеть никому, — возразила женщина. — Она сумеет мне помочь.
— А вам нужна помощь?
— Нужна, — печально кивнула Марта. — Сейчас больше, чем когда бы то ни было.
— Что же такое произошло? — проявила любопытство. Мы как раз вышли на залитый осенним солнцем двор. Птицы встревожено щебетали, за оградой свистели сорванцы — мальчишки, из бани в крохотной пристройке доносился хлопотный шум. Наверное, там Дарина суетится. Надо бы потом отдельно поблагодарить заботливую девочку, судя по всему, она только и тянет на себе хозяйство. Я улыбнулась ласковому солнышку и прищурилась, впитывая кожей его скупое на ласку тепло. И вздрогнула, когда услышала голос Марты.
— Мой срок уже вышел, — прошептала вдова. Она подняла на меня лихорадочно блестящие глаза.
Она же и в самом деле больна, — дошло вдруг до меня. Неуверенная походка, мертвенная бледность и остро выделявшиеся на лице скулы — все это свидетельствовало о затяжной болезни, конец которой положит лишь приход Скорбящей. И как я не заметила этого раньше? Почему Аарон не сказал ни слова, ведь он должен быть внимательнее меня!
— Вы больны, — произнесла я тоже отчего-то шепотом.
Повеяло морозным холодом, отчего захотелось поплотней укутаться в плащ — но тот остался лежать на покинутой кушетке. Да и не помог бы плащ. Природа этого мерзлого сквозняка не позволила бы скрыться даже за самой теплой тканью.
Холодило сердце.
— Уже давно, — качнула она головой.
— Но как же так… Вы… Лекари, может, травники?..
Я окончательно запуталась в словах, не умея высказать ни одной связной мысли. Она разлетелись стаей вспугнутых воробьев — кто куда, лишь бы не поймали.
— Я не прошу исцеления.
— Чего же вы хотите?
— Я…
Вдова запнулась, видимо, подбирая слова. Но лихой ветер пронесся сквозь ветви, безжалостно обдирая с них пожелтевшую листву, и Марта улыбнулась. Той самой спокойной и безмятежной улыбкой, которой она нас встретила во дворе собственного дома.
— Здравствуйте, — сказала она. Развернулась и ушла обратно в дом, напевая песенку:
Десять жизней проживи,
Или десять лет -
Будет ветер напевать…
— Лишь один ответ, — добавила я тихо последнюю строчку. Песенка о странном волшебнике — пожалуй, не то, что я ожидала бы сейчас услышать. Слишком старая, слишком детская, немодная, как заявила бы одна из моих подруг в пансионе. Укрытая пылью прошедших веков, но сохранившаяся в неизменном виде лишь для некоторых из любителей.
Я смотрела вслед
— Ой! Простите, госпожа!
— Леди Шантель, — с достоинством кивнула я, приводя свои чувства в порядок.
— Простите, леди! Я просто тороплюсь, столько ещё всего нужно сделать, — повинилась девчушка. — Баня только через час будет готова, если желаете, могу пока сделать чаю.
— Да, будь добра. А лучше, подготовь легкой закуски.
— Да, конечно, сейчас будет!
Дарина убежала на поиски еды, а я ещё немного постояла, греясь на солнышке, и решила возвращаться. Всё-таки, холодный ветер не способствует крепкому здоровью, а тепла лучей осеннего солнца не хватает.
Проходя мимо спальной комнаты на первом этаже, я слышала голос Марты, мурлыкавшей все ту же песенку. Покачала головой — не понимаю я эту женщину — и пошла к лестнице. На верхних ступеньках решила немного прислушаться, прежде чем входить. Может, они ещё не закончили свой спор, и стоит повременить с возвращением. Я была готова даже помочь Дарине с закусками. Или просто посидеть на кухне у печи.
Вроде, тишина. Я только успела чуть приоткрыть дверь, как услышала разговор на повышенных тонах. Неужели они все ещё ругаются? Всё-таки, у некоторых людей железные нервы.
— …леди с достойным воспитанием. А ты ведешь себя, как избалованный ребенок.
— Тоже мне, леди совершенство. Да я!..
— Так. Хватит. Сейчас речь не о тебе. А о Шантель.
Я затаила дыхание, услышав собственное имя. Они что, спорят обо мне?
— Наверное, ты никогда и не слышала о пансионах, если говорила о них в таком тоне. Пансионы, к твоему сведению, находятся под патронажем самых достойных леди Империи, которых отбирал сам Император. Девушки там живут, учатся и воспитываются больше десятка лет. К ним сватаются множество мужчин из высшего света, самых верхов аристократии, но далеко не все удостаиваются чести присутствовать на традиционном весеннем приеме.
— Великосветские смотрины? — фыркнула Ирра.
— Можно сказать и так. Хозяйки пансионов всегда тщательно отбирают кандидатов…
— Как мамаши в борделях? По толщине кошелька?
Кажется, я захлебнулась негодованием. От того, чтобы ворваться в комнату и надавать нахалке пощечин, меня удержала только воспитанная с детства выдержка. Вот что она за человек? Не зная толком, о ком говорит, смеет заявлять такие вещи!
— Я тебя сейчас перекину через колено и отшлепаю, — с нескрываемым раздражением произнес Аарон.
— Уволю!
— Да я и сам уже не рад, что согласился на работу!
— И что тебя здесь держит? — с вызовом поинтересовалась Ирра. Что она творит?! — ужаснулась я. Если сейчас Аарон возьмет расчет и бросит нас, где мы найдем охрану, в такой-то глуши?
— Только то, что если я уйду, ты погубишь вас обеих. Вот что, Ирра. Если не умеешь выбирать слова, просто замкни свой ротик на самый крепкий из замков. Потому как останешься одна, без подруги и охраны. Шантель долго тебя терпеть тоже не будет.