Написано кровью
Шрифт:
— Она сама.
— Вы уверены? Если это та машина, о которой я думаю, то там тонированные стекла.
— Уверен. Я видел, как она садилась в машину и выходила из машины. Она была одна. — Сказав это и услышав в ответ молчание, бармен с сожалением прибавил: — Я же говорил, ничего такого особенного.
Старший инспектор поблагодарил его и повесил трубку. Сержант Трой слышал весь разговор и теперь подался вперед, положив ладони на колени.
— Итак, она пользовалась его машиной, — произнес он, — а значит, это не просто девушка
— Поднимите, пожалуйста, показания Лоры Хаттон.
Слегка озадаченный, Трой повиновался. Инспектор быстро просматривал показания и одновременно набирал номер телефона Лоры. Она ответила сразу, но спросила, не могла бы ему перезвонить:
— Я сейчас показываю дом риелтору.
— Это займет одну секунду, миссис Хаттон. Та женщина, которую вы видели ночью в «Приюте ржанки»… Помните?
— Боже мой, разумеется, помню.
— Я вот что хотел бы спросить: вы сказали, она постучалась в дверь?
— Да, так и было.
— А вы видели, кто ей открыл?
— Ну… Джеральд.
— Но вы видели его?
— Нет. Там крыльцо, оно загораживает…
— Может быть, вы слышали звук снимаемой цепочки?
— Да нет, пожалуй. Мотор такси работал, так что…
— И еще один вопрос. Когда вы заглянули в окно…
— Я больше не обсуждаю эту тему! Я же вам сказала, у меня тут человек. — И она бросила трубку.
Но это уже не имело значения. Барнаби мысленно перенесся к дому Хедли, в то место, где стояла Лора Хаттон, на краю цветника. Он стоял и вглядывался в просвет между бархатными шторами. Вспоминал форму и убранство комнаты.
— Чем это нам поможет, шеф?
Некоторое время Барнаби не отвечал. Просто сидел, словно бы всматриваясь в недавнее прошлое, и рассеянно похлопывал ладонью по листкам.
— Зря мы принимали всё за чистую монету, сержант.
— Как это?
— В самом начале дела всегда приходится именно так и поступать, но я глупейшим образом позволил этому затянуться.
— Вы про женщину?
— Да.
— Я бы этого не сказал, шеф. Мы следовали обычной процедуре. Мы уже знаем о ней кое-что. Я уверен, что теперь найти ее — раз плюнуть. Это только вопрос времени.
— Сомневаюсь, что мы когда-нибудь ее найдем, Гевин. Я вообще сомневаюсь, что она существует.
— Но все эти люди видели ее.
— Я полагаю, что все эти люди видели Джеральда Хедли.
— Хедли?!
— Именно.
Наступила полная тишина. Трой подыскивал правильную реплику. Или, по крайней мере, такую, которая не выставила бы его полным кретином. Но факт оставался фактом: столь экстравагантная идея даже не приходила ему в голову, да и сейчас он никак не мог с ней свыкнуться. Чем больше он об этом думал, тем безумнее она ему казалась.
— Почему вы так уверены, сэр?
— По нескольким причинам, но прежде всего — исходя из некоторых черт характера Хедли. Его сдержанности, которую отмечают все, кто когда-либо сталкивался с ним. Его скрытности.
— Извращенец… Фрик… — Трой оседлал любимого конька: до чего хорошо, что я нормальный! — Выходит, обыкновенная, старая, размалеванная шлюха?
— Думаю, здесь речь идет о трансвестизме, а это гораздо сложнее, чем вы только что обозначили. Большинство трансвеститов гетеросексуальны, часто имеют жен, семьи. Это чисто психологическое расстройство, оно может никак не влиять на их сексуальную жизнь.
— А вот на мою бы еще как повлияло! — ерепенился Трой. — Если б Морин вошла в спальню в мужских сапожищах, трусах боксерах и с приклеенными усами подковой, мне кажется, я бы в окно выпрыгнул. — Он умолк, пораженный одной только мыслью о подобной возможности. — Но что тогда им за радость от этого? Ну, я хочу сказать, эти фрики, которые одеваются женщинами, ладно, это нездорово, — он изобразил гримасу преувеличенного отвращения, — но если они выполняют женскую роль в своих отвратных оргиях и получают от этого удовольствие… ну, фиг с ними. Но когда нормальный мужик переодевается для того, чтобы посидеть в гостинице… Какой в этом смысл?
— Просто чтобы на людях его воспринимали как женщину.
— Ничего себе «просто»! Просто связать себе яйца и называть себя Дорис!
— У них есть свои клубы, места, где они могут встречаться. Но самое увлекательное — это идти одному по улице и чтобы никто даже не подозревал, что ты не тот, за кого себя выдаешь.
— Похоже, вы всё про это знаете, шеф, — заметил Трой и, посмотрев на спину начальника, добавил: — Без обид.
— У Калли был такой приятель. В Кембридже. Она рассказывала про него.
— Ясно. — Сержант не без труда стер из сознания прелестный образ Калли. — А этот, видимо, скрывался под своей стильной черной шляпкой с вуалью. Непросто, между прочим. В Мидсомер-Уорти все на виду.
— Я думаю, проделывал он это примерно так: наряжался, потом шел в гараж через кухню и выезжал.
— А сначала открывал дверь в гараж.
— Ну да, Гевин. Поскольку требовалось не привлекать к себе внимания, думаю, мы вполне можем предположить, что сначала он открывал дверь в гараж.
— То есть когда машину украли, он оказался в полной заднице.
— Вот почему в Аксбридже он не пошел в участок заявлять о пропаже.
— Но разве Лора Хаттон не говорила, что женщина постучала в дверь и ей открыли?
— Он так подстраховался. Хотя было поздно и такси подвезло Хедли к самому дому, попав в освещенную зону, он, вероятно, почувствовал себя уязвимым. Эти галогеновые лампы такие яркие! А если бы кто-то в этот момент проходил мимо? Или выглянул бы из окна своего дома в щелочку между портьерами?