Наполеон. Победителей не судят
Шрифт:
А тем временем Фридрих-Вильгельм продолжал оставаться вне игры. В отчаянии он решил послать к Наполеону королеву Луизу, надеясь, что она своими красотой и обаянием сумеет повлиять на грозного императора. В этом уже был анекдот. Луиза являлась в Пруссии главой партии «ястребов», ярой ненавистницей Наполеона. Собственно, именно она подтолкнула Пруссию к войне. Император после разгрома Пруссии ей мелко отомстил, велев вылить на нее в газетах ведра помоев. И вот теперь – такая волнующая встреча.
Наполеон прибыл после охоты, потный и запыленный, и застал у себя королеву в роскошном облачении.
Наполеон потом вспоминал:
«Она приняла меня с трагизмом, как мадемуазель Дюшенуа в “Химене”: “Государь! Справедливость!
Поясню: речь шла о городе, который прусская королевская чета хотела выпросить у императора назад.
Наполеон отреагировал на уровне профессионального актера. Он предложил королеве стул. Потому что «сидящий трагик становится комичен». Королева продолжала свою речь, исполненную в лучших традициях классицистической трагедии, стоя. Но только она сделала паузу, чтобы набрать в грудь воздуху, Наполеон вновь постарался сменить жанр:
– Какое чудесное платье; скажите, это креп или итальянский газ?
И так далее в том же духе. Королева играла высокую трагедию, император – бытовую драму. Так нашла коса на камень. Луиза была актрисой не того полета. Да и в любом случае это был бы дохлый номер. Все кончилось ничем, хотя Наполеон изрядно повеселился.
«Прусская королева действительно очаровательна; она кокетничает со мной. Но не ревнуй; все это скользит по мне, как по клеенке. Мне стоило бы слишком дорого ухаживать за ней», – писал он Жозефине.
Тут немного отвлечемся. Эта цитата дает ответ на вопрос: а было ли у Наполеона чувство юмора? Как видим, имелось. Своеобразное, конечно. Можно привести еще одну его шуточку. Рассказывая маршалам о встрече с королевой, он высказался в том смысле, что продлись свидание подольше, – ему пришлось бы отдать Магдебург. Маршалы оценили остроту. Они-то знали, что даже десять очаровательных дам не заставили бы его принимать те или иные решения.
А Пруссию он все-таки не уничтожил. Оставил маленький кусочек. Как было написано в Тильзитском мирном договоре, «из уважения к Императору Всероссийскому». Правда, в Пруссии продолжали оставаться французские войска. Александру же пришлось заключить с Наполеоном союз. То есть он присоединялся в континентальной блокаде. Наполеон мог торжествовать. Он получил, что хотел.
Свирепое солнце Испании
1. Еще одно шоу
В Польше, желая подбодрить смертельно уставших солдат, Наполеон уверял их: «Это война – последняя». Казалось, так оно и было. Все цели достигнуты.
Но Наполеон обратил недовольный взгляд на юг, на Пиринейский полуостров.
Положение там было следующим.
Португалия оставалась единственной европейской страной, поддерживавшей торговые отношения с Англией. Этого Наполеон потерпеть не мог. Теперь он уже играл только ва-банк, будучи твердо уверен, что к нему обязательно придет счастливая карта. Император уже не считался ни с кем и ни с чем. На дипломатическом приеме в Фонтенбло он чуть не орал на португальского посла, обвиняя его в том, что Португалия идет против него. Правительство в Лиссабоне тут же объявило Англии войну. Но Наполеон решил, что будет надежнее, если он просто приберет Португалию к рукам. 27 октября 1807 года был подписан договор между Францией и Испанией о разделе Португалии.
Испания долгое время была союзницей Франции. Она беспрекословно выполняла требования Наполеона. Когда он потребовал флот для высадки в Англии – дали. Приказал послать в Польшу 15 тысяч солдат – и тут не отказали. (Интересно, кстати, как он мотивировал свое требование. Дескать, вам сейчас эти солдаты все равно не нужны. А мне пригодятся.) Так что фактически Наполеон имел над Испанией полный контроль.
Армия Жюно через Испанию двинулась к Лиссабону. Наполеон нарушил обещание? Ни в коей мере! С кем воевать-то? Немного
И вот тут Наполеон делает совершенно необъяснимый ни с какой точки зрения финт. Он задумывает подчинить себе Испанию. Зачем? Какой смысл захватывать территорию союзника?
Но, с другой стороны, – а почему бы и нет? Испанцам Наполеон не доверял. Он был почти уверен, что реально никакой континентальной блокады в этой стране проводиться не будет. Да, честно говоря, у испанских властей просто не хватило бы сил плотно закупорить свое побережье. К тому же в стране царили экономический хаос и политический бардак. На троне сидел представитель династии испанских Бурбонов Карл IV. Который смертельно враждовал с наследником престола Фердинандом, мечтавшим спихнуть папашу Надо сказать, что династия находилась на последней стадии деградации и вырождения. Можете посмотреть на портреты данных товарищей, написанные кистью Гойи. Великий живописец имел верный глаз – после взгляда на картины вопросов больше не возникает. Понятно, что при таком раскладе ни о какой охране границ речи не могло идти.
А раз так – можно и захватить Испанию. Наполеон, решивший, казалось, прекратить войны, снова втягивался в вооруженные авантюры. Это можно определить одним словом: зарвался. Но если никто уж не может тебе помешать, то почему бы не упростить ситуацию? Посадить на испанский престол кого-нибудь из своих людей – и сразу головной боли будет меньше. Стремление к упрощению ситуации можно объяснить и так. Будь Наполеон хоть трижды гений, но любой человеческий мозг имеет предел. А император привык полагаться только на самого себя. Наполеон просто оказался не в состоянии решать все бесчисленные сложные проблемы, встающие перед ним каждый день. Вот он и принялся рубить гордиевы узлы.
К тому же, прихватить Испанию сильно уговаривал императора Мюрат. Этот человек, простой, как штопор, никогда не заморачивался политическими вопросами. И ему очень хотелось посидеть на испанском троне.
Положение облегчалось тем, что оба враждующих испанских родственничка-Бурбона постоянно обращались к Наполеону за помощью и поддержкой. И Бонапарт начал действовать. Для начала в Испанию снова вошли французские войска. Якобы они шли в Португалию, на поддержку Жюно. А дальше вновь проявился талант Наполеона как постановщика политических спектаклей. Только если в Тильзите он ставил шоу, то здесь – психологическую драму. Император объявил, что согласен выступить судьей в споре отца и сына. Мероприятие должно было состояться в испанском городе Байонне. Отец и сын прибыли туда, наивно веря, что Наполеон их и вправду рассудит «по справедливости». Император великолепно играл роль доброжелательного беспристрастного судьи. Он внимательно исследовал те потоки грязи, которые Карл и Фердинанд выливали друг на друга. Вел себя так, будто у него не было других дел, кроме как слушать эту кухонную свару вырожденцев королевских кровей. Думается, здесь в Наполеоне говорила его актерская натура. Потому что все это можно было решить куда проще.
«Испанская трагедия, если не ошибаюсь, вступила в свой пятый акт. Близится развязка», – писал он Талейрану. Она случилась, когда родственнички дошли до того, что Карл замахнулся на Фердинанда палкой. После этого Наполеон разыграл возмущение. И заявил, что это – уже слишком. И они оба – недостойны короны. В общем, 10 мая 1808 года король и наследник отказались от своих прав на престол. В пользу Наполеона. А тот провозгласил королем Испании своего брата Жозефа Бонапарта. Все было проделано чисто, без шума и пыли.