Наполовину друг
Шрифт:
Вран дёрнулся было сказать пару ласковых, но Санчо придержал его за плечо:
– Тихо пока. Я вижу, что гнусь, но они по понятиям правы. Мы девке не родня, не друзья, чтобы впрягаться. А полезешь – останешься с ним один на один. Типа как дуэль раньше. Вмешиваться отряд не станет.
– Как скоты живёте… – горько бросил Вран. – Ты про Милку забыл? Про племянника своего забыл?
Санчо нахмурился.
– Ничего я не забыл. Только мы не княжья дружина – справедливость устанавливать, чужаков спасать.
– Мне, Волк, ни за что не платят, – зло ответил Вран, дернул плечом, скидывая руку напарника, и встал. Сделал пару шагов к соседнему столику. В животе был неприятный холодный ком, колени подгибались, но смотреть и молчать он не мог.
Павлик, почувствовав неладное, оборвал речь, допил пиво – причём из чужой кружки, где больше было, и испарился в темноте зала, как и ни было его у стола никогда. Дух какой-то, а не сказитель.
– Здорово, парни, – стараясь не пищать, говорить солидным взрослым голосом, сказал Вран, глядя на Лысого. – Чего девку тираните?
– Знакомая, что ли? – осклабился помощник главаря, тот, что предлагал сразу «по чвальнику». – Или просто рыцарь в поисках дракона? Если знакомая, имя её назови, дальше толковать будем о деньгах. А коли так просто…
– Так. Просто. Оставьте её в покое. Я ж вижу – не рабыня, волосы длинные и ошейника нет. Значит, силой держите. Нехорошо это.
Лысый расхохотался, взмахнул руками, едва не сбив подсвечник.
– Да пошёл ты на хрен, сучонок! Будут меня ещё всякие жизни учить!
Санчо тревожно глянул на бармена. Тот поймал его взгляд и неторопливо кивнул. Раз затевалась драка, стоило принять меры. Поймал одну из разносчиц за рукав, сказал ей что-то на ухо, она побежала к выходу, вытирая руки о фартук.
Но Вран всего этого не видел. Он стоял лицом к лицу – хоть ростом не подкачал! – с поднявшимся Лысым. Девушка поглядела на них из-под свисающей чёлки и вновь опустила голову.
– Скользкий! – заорал Миша-тише настолько пронзительным голосом, что в ушах зазвенело. – Неси свечи новые! Я темноту ненавижу после Москвы. Как в метро тамошнем полазил с крысами, не могу без света.
«Молодец, отвлечь хочет, драки не допустить», – подумал Вран. И понял, откуда такое странное прозвище у бойца. Да уж, лучше тише.
Но ничего из этой затеи не получилось. Все четверо бандитов были настроены на драку, вообще не видя во Вране противника. Да это и не драка была бы вовсе, так, избиение. Тем более, что, судя по виду, парень за столом наёмников был человеком случайным. В общем, им показалось, что все козыри у них на руках. А раз так – зачем стесняться?
Лысый ударил внезапно и подло: ткнул коленом в пах Врану, а когда тот начал сгибаться от невыносимой боли, ударил в лицо снизу вверх, так что парня откинуло на пол.
Санчо, до того почти равнодушно смотревший на поединок,
– Так вы с нами, да?! – взвыл его помощник и полез к бойцам.
Первым ему попался Горец, поэтому атака закончилась быстро и страшно. Великан, не вставая, махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху. Бандит улетел в темноту, мешком шлёпнувшись где-то на пол и больше у столов не появлялся.
Один из оставшихся вскочил и метнул в Санчо нож, каким-то восьмым чувством угадав в нём предводителя. Вран это всё наблюдал уже с пола: из разбитого носа текла кровь, пятная всё вокруг, а встать мешала адская боль в паху. Тут дышать бы не разучиться, куда там вскакивать.
Нож ударился Волку в плечо, хорошо, что замах был несильным. Воткнулся, конечно, но неглубоко – сразу выпал, зазвенев под столом.
Вивальди кинул свой в обидчика командира – сильнее и точнее, так что бандит взвыл и рухнул на пол, держась за вошедший почти по рукоять в предплечье клинок.
Не обращая внимание на добротную драку, прибежала разносчица, ловко выдернула погасшие свечи, уворачиваясь от метавшихся вокруг мужиков, вставила новые и зажгла. Судя по скучающему лицу, побоище ей было настолько не в новинку, что зависть брала.
Единственный оставшийся рванул девушку за волосы с места и потащил к выходу. Стрельбы можно было не опасаться – шальная пуля пошла бы гулять по залу «Крылатого медведя» и уложила постороннего. Поэтому успел сбежать. Вран захрипел и, пошатываясь, побрёл за ними. Что он будет делать, когда догонит? И догонит ли?
Все эти мысли его не посещали. В голове осталась одна чистая, прозрачная как спирт злость. Догнать. А там хоть зубами рвать, хоть ногтями.
Санчо заметил, что напарник пошёл по следу и, зажимая второй рукой несерьёзную, но всё же рану, побежал следом, бросив оружие и рюкзак. Свои ребята, подберут. Не до того.
За дверью таверны стеной шёл дождь. Вода, прибивая пыль, осаживая витающий в воздухе запах вечной помойки и запустения, делала мёртвые многоэтажки вокруг мутными силуэтами, прятала от людей.
Вран видел, что бандит и девушка, отчаянно, но без толку сопротивляющаяся, побежали за угол, пошёл за ними, моля духов только об одном: догнать. Не упустить из вида. Он понимал, что в огромном полуживом городе можно никогда больше не встретиться, не выручит попавшую в беду пленницу.
– Стой, дурак! Стой, – крикнул сзади Санчо, догоняя, но парень упрямо шёл по следу. Уже мокрый до нитки, толком не видя, куда идёт, он преследовал добычу. В душе шевелилась углями одна мысль: Милку он не спас, не знал, так хоть сейчас, хоть эту…