Направленный взрыв
Шрифт:
— Ну-с, здравствуйте, что ли. Ба! Да мы, кажется, с вами встречались когда-то! — притворно удивился он.
— Да, конечно, — твердо ответил я и кивнул, следя за лицом генерала. Улыбка медленно сползла с его губ, розовощекая физиономия вытягивалась.
— В самом деле? И где мы с вами встречались, не напомните?..
— Вы, кажется, мой лечащий врач… бывший, — ответил я, внутренне хохоча. — Кажется, майор?
— Ах, да-да! Только не майор, а генерал. Я был вашим лечащим, теперь вспоминаю, —
— Нет, больше ничего не помню. Может быть, насчет врача я и ошибся, — добавил я на всякий случай. — У меня с головой что-то…
Ваганов явно облегченно вздохнул.
— Да, бывает. Содержанием довольны? Жалобы?
— Есть. Много жалоб! Почему меня плохо лечат? — сказал я обиженно.
— Плохо лечат? Ай-яй-яй, это нехорошо. А еще жалобы?
— Мне надоело здесь. Мне здесь не нравится.
— А вот это уже очень хорошо. Мне тоже, признаюсь, здесь не всегда нравится, — сказал Ваганов, глянув на Кузьмина. — Значит, на этой даче вам не понравилось находиться?
— Нет.
— Очень вас понимаю. И кое-что готов для вас сделать. Простите, как зовут нашего больного?
— Сергей, — ответил я.
— Ах, Сергей, хорошее имя. Сергей, а я ведь могу вытащить вас отсюда. Да! Я тут в некотором роде начальник, правда, не по медицине, но все же… И я могу посодействовать, чтобы вас отсюда выпустили… Но для этого необходимо выполнить некоторые мои маленькие поручения. Потом вы вполне можете жить в Москве, мы вам сделаем в столице квартиру, женим вас…
— Женим — очень хорошо-о-о, — дебильно улыбнулся я.
— Конечно, это просто замечательно! — захихикал довольный Ваганов, глянув на переминающегося с ноги на ногу Кузьмина.
Ваганов как-то совершенно незаметно для меня подкрался к моей кровати, я даже и не заметил, что он уже сидит у меня в ногах и, слегка приподнимаясь, подсаживается все ближе и ближе к моему лицу.
— Вы хотите жить в Москве? Признавайтесь!
— Не знаю, ни разу в Москве не был… кажется, — ответил я.
Услышав глухое хмыканье Кузьмина, я подумал, что правильно веду свою партию.
— Значит, договорились?
— Нет! — воскликнул я. — А что за поручение?!
— Какое будет вам поручение? Очень серьезное и весьма ответственное, — задумчиво протянул Ваганов. — Я даже не уверен, сможете ли вы справиться…
— Смогу! Я справлюсь! Я не хочу здесь оставаться!
— Убрать врага отечества сможете? Врага народа! Нет, это вам не под силу…
— Врага народа?! — воскликнул я и, в мгновение ока подпрыгнув на кровати, соскочил босыми ногами на ледяной пол. Глаза у меня горели, по крайней мере мне очень этого хотелось, чтобы сверкали и полыхали праведным гневом мои глаза. —
— Это что? — Генерал с удивлением посмотрел на Кузьмина. Ваганов даже чуть отстранился от меня, пересев подальше, в ноги кровати.
— Кажется, остаточная агрессивность, — неопределенно ответил Кузьмин.
— Ах, остаточная? Но не надо слишком горячиться, голубчик. Всему свое время. Скажите лучше, вы патриот нашей родины?
— Что за вопрос! Да я… Да я даже люблю, видно с детства, уничтожать всех этих… бандитов отечества!
— Замечательно. Знаете, нашей стране нужны герои, такие как вы, наша несчастная родина очень нуждается в своих верных сыновьях, которые жизни не пожалеют, чтобы… Чтобы спасти родину от наймитов империализма, сионизма, гомосексуализма, горбачевизма и ельцинизма. Вы присядьте, Сергей. — Он схватил меня за руку, от чего меня чуть не затошнило, до того мне было противно его прикосновение. Но виду я не подал, сел на кровать.
— Скажите, а как вы к Ельцину относитесь?
— К Ельцину? — машинально повторил я, чтобы потянуть секунды, я вдруг немного растерялся, не зная, что ответить, не зная, как надо относиться к Президенту.
— Да, вы в курсе, что у нас теперь есть Президент России, Ельцин, слышали про такого?
— Кажется немного слышал. А как мне к нему надо относиться? Как надо, так и буду относиться к вашему Президенту, только скажите как!
— Отлично! — расхохотался Ваганов. Судя по его виду, можно было сказать, что он доволен. — Страна ждет своих героев! — Он хлопнул мягкой рукой меня по плечу.
А мои кулаки автоматически сжались. Огромных сил стоило не дать ему в морду. У меня мелькнула мысль: что, если схватить сейчас что-нибудь тяжелое или выхватить у него пистолет… Но пистолета у него наверняка не было. И смущала полураскрытая дверь моей камеры, за которой слышались приглушенные голоса контролеров, один явно принадлежал Рябому.
— А это без вранья, что я получу квартиру и меня отсюда освободят? Мне так не нравится квашеная капуста, — жалостливо сказал я.
— О-о, квашеная капуста, как это отвратительно! И часто вас ею кормят? — нахмурился Ваганов.
— Не очень, — за меня ответил Кузьмин. — Но кроме Сергея Сергеевича, пока никто не жаловался на питание.
— Вы будьте повнимательней к нуждам пациентов, — пригрозил Ваганов и снова обратился ко мне: — Даю вам честное слово генерала: если исполните мое поручение, будете жить припеваючи. В Москве, да где хотите!
— Говорите, что мне надо сделать, я все для отечества готов… Хоть… мокрое дело!
— Мокрое дело? Не понял. Что это такое? — притворно насторожился Ваганов.