Напролом
Шрифт:
Роза Квинс критически оглядела меня с головы до ног и сказала:
— По-моему, вы слишком высокий для жокея.
Это было не оригинально — почти каждый, с кем мне приходилось встречаться, начинал знакомство с подобной фразы.
— Да, я довольно высокий.
Ее голос был скорее резким, чем выразительным, и таким же решительным, как весь ее вид.
— Ваша сестра замужем за сыном Мейнарда Аллардека.
— Верно.
— Чего папочка не одобряет.
— Да.
— А что с ней не так? Она что, шлюха?
— Нет, она из Капулетти.
Розе потребовалось секунды три, чтобы сообразить,
— Я совсем забыла! — сказала она.
— Подумаешь!
Она прищурилась и посмотрела на меня, склонив голову набок.
— Я смотрела по телевизору скачку на приз «Глашатая» в ту субботу, — сказала она. — Не смотреть ее было бы невежливо по отношению к родной газете. — Она отвела взгляд от моего лица. — По-моему, вы чуть припозднились на старте, не так ли?
— Возможно.
Она снова посмотрела мне в глаза.
— Вы не чувствуете себя виноватым?
— Мы выиграли.
— Да, черт возьми. После того, как вы чуть не довели нас всех до сердечного приступа. Вы не догадывались, что половина людей, работающих в этом здании, ставили на вас?
— Не догадывался.
— Спортивный отдел сказал, что вы не можете проиграть.
— Банти Айрленд?
— Ну да, он самый. Он, кажется, думает, что у вас золотая задница. Она тряхнула браслетами, отметая точку зрения Банти. — Не бывает таких жокеев, которые не проигрывают.
— Хм, — сказал я. — Может быть, мы все же побеседуем о Мейнарде?
Она вскинула темные брови.
— Вы его зовете по имени?
— О Мейнарде Аллардеке.
— Дерьмо первостатейное.
— Редкостное.
Она улыбнулась, показав ровные зубы.
— То, что вы прочли в газете, дружище, — это еще цветочки! Хотите посмотреть запись?
— Какую запись?
— Запись программы «Секреты бизнеса». Она еще у нас, внизу. Если вы хотите ее посмотреть, сейчас самое время.
— Хочу, — сказал я.
— Ладно, идемте. Я покажу вам черновую версию, то, из чего потом сделали передачу. Вы готовы к убийственным фактам? Предупреждаю, это сурово.
Глава 10
У нее была не только десятиминутная версия, которую потом показали по телевизору, но и получасовой оригинал.
— Вы смотрели эту передачу? — спросила Роза. Я покачал головой. — Тогда вам стоит сперва посмотреть ее.
Она привела меня в комнату, где стоял телевизор, перед которым были полукругом расставлены удобные кресла. По обе стороны от телевизора находились столы, на которых была расставлена самая разнообразная видеотехника. По полу в кажущемся беспорядке змеились кабели и провода.
— Мы получаем кассеты с репортажами о различных событиях, — мимоходом объясняла Роза. — Самые разные. Например, у нас целая куча видеозаписей о Лох-Несском чудовище. В основном, конечно, все это ерунда, но ведь никогда не знаешь, что попадется. Нам случалось натыкаться на настоящие сенсации.
Великий белый вождь очень на это рассчитывает. А потом, мы и сами снимаем.
Некоторые репортеры предпочитают брать интервью с видеокамерой. Я и сама так делаю. Если пишешь статью не сразу, а через неделю, это помогает освежить память.
Пока Роза говорила, она подсоединила два лежащих на полу кабеля к телевизору и включила
— Вот. Сейчас все будет.
Мы уселись в кресла, она развернулась немного боком, так, чтобы видеть мое лицо. Экран загорелся, и на нем появилось нечто, больше всего напоминающее падающий снег. Секунд десять все было тихо, а потом телевизор ожил, и перед нами появился Мейнард собственной персоной — любезный, лощеный. И пока звучал представлявший его голос за кадром, нам была предоставлена полная возможность полюбоваться его блестящими лацканами и шелковым галстуком. Корреспондент задал несколько безобидных вопросов. Во время несколько высокомерных ответов Мейнарда камера то и дело показывала кивающего и улыбающегося корреспондента. Сам корреспондент был мне неизвестен. Мужчина лет тридцати пяти, с неброскими чертами — в глаза бросался лишь холодный, расчетливый, отстраненный взгляд. «Прозектор», — подумал я. Он мне сразу не понравился.
В ответ на вопрос, как ему удалось разбогатеть, Мейнард сказал, что он «пару раз» приходил на помощь терпящим бедствие, но в основе своей здоровым компаниям, ставил их на ноги с помощью своих капиталовложений, а когда оказывалось, что они не в состоянии ему уплатить, приобретал их, чтобы спасти от ликвидации. «К выгоде всех заинтересованных сторон», — мягко заметил он.
— Кроме прежних владельцев? — поинтересовался корреспондент, но вопрос был задан просто, без подковырки.
Голос Мейнарда ответил, что, разумеется, прежние владельцы получили щедрую компенсацию.
— А что потом? — спросил корреспондент все тем же вежливым тоном.
Мейнард ответил, что, естественно, если ему подворачивалось выгодное предложение, он перепродавал предприятие, а деньги снова вкладывают в какую-нибудь нуждающуюся фирму. Покупка, перепродажа и слияние предприятий весьма целесообразны, если речь идет о сохранении рабочих мест и о получении значительных прибылей. Он, Мейнард, сделают свой скромный вклад в развитие промышленности и обеспечил многих людей надежными рабочими местами. Была очень благодарная работа чисто с человеческой точки зрения. И Мейнард, и корреспондент говорили культурным, ровным тоном. В целом было ужасно скучно.
Отрывок кончился тем, что корреспондент поблагодарил Мейнарда за интересную беседу и на экране появился снимок Мейнарда, с благородным видом смотревшего в объектив.
Экран снова покрылся черно-белым снегом, словно и его одолела смертельная скука.
— Это Аллардек-благодетель, — сказала Роза, звякнув браслетами и скрестив длинные ноги. — Вы с ним знакомы?
— Знаком.
— Ну вот, а теперь Аллардек — жадный хищник.
— Я и с ним знаком, — сказал я.
Она лукаво взглянула на меня, глядя, как я смотрю на снег на экране, пока наконец экран не ожил снова. Перед нами опять появился обаятельный Мейнард, снова прозвучал голос за кадром и первые безобидные вопросы. Но когда корреспондент начал расспрашивать подробнее о перекупленных им фирмах, запахло жареным. На этот раз голос корреспондента был резким и обвиняющим, рассчитанным на то, чтобы возбудить защитную реакцию.