Нарцисс в цепях

Гамильтон Лорел Кей

Он посмотрел на меня. Кажется, только наши руки не дали ему упасть на пол.

— Она ослабила мое умение держать в узде ardeur.

—И умение держать в узде себя, — добавила я.

— Что случилось? — спросил Ашер.

Я огляделась — все уже вернулись в комнату.

— Мэм, среди этой крови есть ваша? — спросил Бобби Ли.

Я покачала головой:

— На мне ни царапинки.

— Тогда, наверное, меня союз телохранителей не внесет в черный список за то, что я

оставил вас наедине с оборотнем и вампиром, чтобы они за вас подрались. — Он укоризненно покачал головой. — В следующий раз, когда вы нас попросите оставить вас, поскольку это ваша личная жизнь, мы не станем вас слушать.

— Мы об этом позже поговорим, — сказала я.

— Нет, мэм, — ответил он. — Не поговорим.

Я не стала спорить. Поругаться можно будет и потом. Кроме того, он был слишком близок к правде. Если бы я попала между этими двумя в неподходящий момент, кто знает, что бы могло случиться?

Жан-Клод тихо и возбужденно что-то сказал Ашеру. Они заговорили по-французски, и я еще не настолько хорошо понимала, чтобы расслышать что-то, кроме отдельных слов. Я разобрала «Белль», ясно произнесенное несколько раз.

По-английски Ашер спросил:

— Ты Марселя помнишь?

— Oui.Он в одну прекрасную ночь сошел с ума и перерезал всех своих домашних.

— Включая своего слугу-человека, — напомнил Ашер, — что его и убило.

Вампиры переглянулись.

— И никто так никогда и не понял, что было причиной.

— Совершенно случайно, — сказал Ашер, — за пару ночей до того у него был спор с Белль за ее кресло в Совете.

Жан-Клод принял протянутую руку Ашера и встал, опираясь на нее. Ашеру пришлось придержать его за локоть.

— Настолько случайно, что многие пытались доказать, будто она его отравила или что-то в этом роде, — добавил Ашер.

Жан-Клод кивнул, проводя рукой по лицу, будто еще не совсем пришел в себя. Я ничего не чувствовала, будто некромантия защитила меня от того, что сделала с ним Белль.

— Совет тоже пытался доказать ее вину — и не смог, — сказал Жан-Клод.

— А не звали колдунью заглянуть в магический треугольник? — спросила я.

Оказывается, я могла стоять самостоятельно — тоже хорошо. Натэниел и Джейсон тоже поднялись без каких-то вредных последствий, если не считать глупой ухмылки Джейсона, которая у него часто бывала после приливов силы.

Вампиры посмотрели на меня.

— Non,— ответил Ашер. — Об этом никто не подумал.

— Да почему, черт побери?

— Потому, ma petite, —объяснил Жан-Клод, — что никто не может сделать Принцу Города, пусть даже своему потомку, того, что сделала она. А уж то, что она могла так сделать Принцу Города не своей крови,просто немыслимо.

— Невозможно, — подтвердил Ашер.

— А я думаю, что вполне возможно. Я ее поймала в момент исполнения.

— Кто такая Белль? — спросил Мика рычащим голосом леопарда.

Я

повернулась к нему — медленно, и что-то, наверное, было написано у меня на лице, потому что внезапно между нами оказался Мерль, а двое крысолюдов напряглись и двинулась занять места по бокам от меня. Не знаю, что я собиралась сказать, — что-нибудь очень сердитое, но Мика меня опередил.

— Он порвал мне яремную вену, Анита. Я имею право защищаться, если кто-то хочет вырвать мне горло.

— Не забывай, что я его слуга-человек. Если погибнет он, вполне могу погибнуть и я.

Он обошел Мерля, крадучись, на полусогнутых кошачьих лапах.

— Так я должен просто дать ему меня убить?

— Нет, — ответила я. — Нет. Но твоя рана не была опасной для, жизни. Ты это уже доказал. На тебе ни царапины.

— Да, я ее заживил, но не каждый оборотень мог бы. Рана от зубов вампира очень похожа на рану от серебра. Она может убить, и почти у всех у нас она заживает не быстрее, чем у человека. — Он подступил ко мне вплотную, зелено-золотые глаза сверкали гневом. — Он хотел меня убить, Анита, не обманывай себя.

— Он прав, ma petite.Если бы он меня не остановил, я бы вырвал ему горло.

— Что ты говоришь? — обернулась я к Жан-Клоду.

— Я увидел, как он навалился на тебя, и меня захлестнула ревность. Я хотелего убить, ma petite.Он защищался.

— Последний удар был лишним. Драка уже прекратилась.

Жан-Клод посмотрел поверх меня на Мику, и что-то отразилось на его лице — уважение, кажется.

— Если бы кто-то сделал мне то, что я сделал ему, у меня не было бы выбора, кроме как ответить... — Он поискал слово и выбрал его: — Недвусмысленно.

— Недвусмысленно? Он тебе чуть-чуть горло не перерезал.

— После того, как я попытался сделать это ему.

Я замотала головой:

— Нет, нет, я бы...

— Ma petite,ты действительно хочешь сказать, что если бы кто-то попытался вырвать тебе горло, покушался бы на твою жизнь, ты бы его не застрелила?

Я открыла рот, чтобы возразить, — закрыла его, начала снова — и остановилась. Посмотрела на Мику, на Жан-Клода, снова на Мику.

— Ну... да, черт побери.

— Нимир-Радж ответил так, как должен был. Он готов приспосабливаться до определенного рубежа — рубежа, за которым компромисс невозможен.

Мика кивнул — неуклюжее движение для мохнатого тела:

— Да.

— У тебя такое же правило, ma petite,как и у меня. Мы только проводим черту на разных уровнях. Но черта есть у каждого из нас.

— Как вы можете об этом так хладнокровно рассуждать? Вы же, черт вас побери, чуть друг друга не убили!

Они переглянулись, и было в этом взгляде что-то мужское, непостижимое, будто сам факт, что я женщина, исключает понимание, и объяснить этого они не могут. Что мне все и объяснило.