Наречённая
Шрифт:
Художник проявил инициативу или посчитал, что так лучше, и нарисовал в моих волосах заколку: хрупкая лилия, размером не больше средней клубники, украшенная камушками, которые искрятся, словно капельки росы.
Залпом допила вино и вытерла лоб. Поднялась и приоткрыла окно.
Дальше больше…
Жемчужное ожерелье, которое порвалось в очередной стычке с Кайратом и рассыпалось по коридору второго этажа, возле аудитории, где проходила биология. Шутка ли? Но сейчас оно целое. Невредимое. Наполненное воспоминаниями… и чувствами.
Всхлипнула от неожиданности и вытерла
Рядом покоилась заколка. Чёрная лилия. Провела пальцем по хрупким лепесткам и достала письмо. Больше в коробке ничего не было.
Письмо вскрывала с особым трепетом, надеясь, что вот сейчас, я получу ответы на все вопросы. Стоит ли говорить, как колотилось моё сердце.
«Привет! Знаешь, ты, наверно, ожидаешь признания, чего-то помпезного и трогательного до глубины души, после чего ты бросишь все свои дела, не сможешь есть, пить, спать и будешь думать… Много думать. Вынужден тебя огорчить.
…В детстве я очень любил игрушки для мерков. Простые такие, не электронные, не заводные даже. Простые. Деревянные поезда с красными колёсами, пластиковые вертолётики и солдатиков. Но, несмотря на наше благополучное материальное состояние, мне их не покупали. Оставалось только смотреть на них через витрины магазинов, когда я убегал от гувернантки и прилипал к стеклу, пока меня не отдирали и снова вели в дорогие бутики. Тогда я впервые подумал, что «система» — это зло. Неправильное, несправедливое зло. Почему я не могу играть в игрушки, в которые хочу? Потому что они дешёвые? Потому что это скажется на репутации?
И чем старше я становился, тем сильнее убеждался — «система» зло! Дискриминация во всём! Лишение прав и свободы выбора, почти полное подавление воли на благо процветания империи и Совета Солодаари.
Однажды пограничники официально запретили мне посетить курорт Гарао. Слышала, наверное, горный хребет, расположенный на самой границе «юга» и «запада». Угадай, почему? Курорт для мерков. Нечего их приучат к обществу ифритов. Да и самим ифритам нечего делать в неблагополучном, не процветающем и нецивилизованном районе нашей прекрасной империи. А то, что мне плевать, то, что я хочу увидеть первозданные горы во всём их великолепии, никого не волнует. Моя мечта увидеть горное «Хрустальное Озеро», так и осталась мечтой.
К чему я это? Да, к тому, что я тебя понимаю. Раньше не понимал, а сейчас…
Я всегда был слабаком. Если что-то не хотел, «топал ножкой», кричал, возмущался, думал, я свободу свою отстаиваю. И мне даже в голову не приходило, что сила и свобода в том, чтобы соблюдать навязанные правила, не ради себя, ради других. Ради своего народа, ради близких. Быть покорным — не слабость, если за этим проворством стоит «высшая цель».
И я вот хочу тебя попросить сейчас… Не спеши. Вдохни поглубже, съезди отдохни, ни с чем не торопись, сделай что-то такое, что всегда хотела, но отказывала себе. А станет плохо — приходи…
Твой очень навязчивый поклонник.»
Не
Протяжно застонала, убрала коробку под кресло и закрыла лицо ладонями. Что же он творит? Какую игру ведёт? Неужели и ему Каян рассказал, где я теперь живу или сам нашёл, а если нашёл, то почему не пришёл? Почему выбрал такой… удивительный!.. способ общения. Попросил не спешить… С чем не спешить? Милосердная, я с ума сойду!
Решительно поднялась и направилась в ванную. Всё! Буду отдыхать, как и велел Кайрат. Надеюсь, что Кайрат…
14.
Глава Четырнадцатая
Хейли Блик
За прошедшие несколько недель моя жизнь, с приобретением нового социального статуса условно «свободной», нисколько не изменилась. Может, сенсационная новость не просочилась в массы, что почти невозможно и просто невероятно. Будь я из нижних слоёв ифритов, другое дело, но я дочь лунного князя. Я привыкла быть в центре внимания репортёров всех мастей.
Или?.. Или кто-то позаботился о конфиденциальности. Кто-то, кто тревожится обо мне, кто, подобно ангелу хранителю бережёт мой покой и не позволяет никому вторгаться в моё личное пространство. Я не удивлюсь, если этот кто-то и есть мой «навязчивый поклонник».
За это время я попыталась наладить отношения с сёстрами, объясниться, но меня хоть и выслушали, выслушали холодно. Зато брат навещал меня через день, но самое приятное, что письма с разными сувенирами приходи каждый вечер!
И, признаться, я с трепетом и затаённым дыханием ожидала момента, когда в домофон позвонит курьер, я распишусь в электронном бланке получателя и закроюсь на балконе, исчезнув из мира на несколько часов. Иногда больше… Всё зависит от того, сколько раз я перечитаю письмо и, как долго буду разглядывать подарки.
И было в этом таинстве что-то удивительное. Такое… умм… тёплое. Родное. С каждым днём, я всё лучше узнавала своего таинственного знакомого-незнакомства. Мы не просто стали на «ты», а я часто говорила с письмами и комментировала содержание, мы сблизились. И я всерьёз стала опасаться за своё душевное состояние, потому что мне, в принципе, никто больше не нужен был. Вечер. Балкон. Письмо и бокал вина. Боялась я только одного, что кто-нибудь нарушит эту идиллию, позвонив в дверь, а «слайс» я предусмотрительно оставляла на кухне.
Такие вечера немного попахивали безумием, но это было моё безумие! То, что ни одна система не может контролировать. Я говорила с Незнакомцем, так я его обозвала, или всё же назвала, но не суть. Здоровалась, забравшись в кресло с ногами, и улыбаясь, вскрывала письмо, приговаривая:
«Так, что у нас новенького сегодня?».
Иногда мне, действительно, хотелось знать, как у него дела, как он прошёл день, как он проводит свои вечера, что испытывает, когда пишет мне? И, словно угадав моё желание, я находила ответ в ровных строках: