Нарисованное сердце
Шрифт:
— Не переживайте, — стала успокаивать ее Энни. — Вы нравитесь мне и Мэри…
Карла постаралась взять себя в руки: проницательные девочки быстро улавливали ее настроение… даже слишком быстро. У нее так и вертелся на языке вопрос: почему их дядя столь враждебно настроен по отношению к ней? Однако она решила, что неэтично использовать детей для подобных целей. Лучше уж самой поговорить с Биллом…
Но ответит ли он? Стараясь отвлечься от навязчивого вопроса, Карла откинула одеяло и села в постели.
— О, какая у вас красивая ночная рубашка! — воскликнула Энни. —
— Раньше мы по утрам заходили в спальню к папе и маме, — сказала вернувшаяся из кухни Мэри. — Но это было давно… до того, как они начали ругаться. До того, как мы переехали жить сюда.
Карла вздрогнула — а она-то полагала, что девочки родились и росли на ранчо. Но тут ее размышления снова прервал голосок Энни:
— Вам надо поторапливаться. Мама, бывало, тратила по утрам массу времени, чтобы привести себя в порядок. Это приводило папу в ярость, и они начинали ссориться. Он считал, что маме не нужно было прихорашиваться, потому что мы жили на ранчо. А ей здесь не нравилось, и она всегда хотела уехать отсюда. Наша мама, как и вы, была из большего города.
Внизу зазвенел колокольчик.
— Это нас предупреждают о том, что завтрак скоро будет готов, — пояснила Мэри и, соскочив с кровати, вместе с сестрой побежала к двери. — У вас остается полчаса, чтобы привести себя в порядок. А мы пока спустимся в столовую.
Итак, матери близнецов не нравилась жизнь на ранчо, размышляла Карла, принимая душ и одеваясь. Том никогда не упоминал об этом, но, в конце концов, он и не был обязан рассказывать ей подробно про все и всех.
Поначалу Карла не могла решить, что ей лучше надеть. Конечно, удобнее всего последовать примеру девочек и влезть в джинсы. Но ведь после завтрака ее предстояла деловая встреча с адвокатом, поэтому она предпочла простой и строгий ансамбль: темно-серую юбку и белую шелковую блузку. Юбка подчеркивала изящность ее бедер и длину стройных ног. Времени убрать волосы в пучок не осталось, и ей пришлось просто заколоть их над ушами черепаховыми гребешками.
Немного помады на губы, чуть-чуть туши на ресницы — и Карла была готова встретиться лицом к лицу во всем миром… Но готова ли она посмотреть в глаза Биллу Дарреллу?
Проигнорировав провокационный вопрос, прозвучавший в ее мозгу, она быстро спустилась по лестнице на первый этаж. К счастью, в коридоре Карлу уже поджидала одна из сестер, которая и провела ее в просторную, залитую солнцем комнату, где был накрыт стол к завтраку.
— Дядя Билл уже поел и занимается своими делами, — сообщила ей Мэри, заметив, как она беспокойно поглядывает на дверь. И девочка не ошиблась: Карла подсознательно ждала появления Билла. — Садитесь рядом со мной, — пригласила она и выдвинула перед гостьей стул. — Сегодня у нас на завтрак вафли. Они вам наверняка понравятся.
Но Карле в эту минуту хотелось одного — выпить чашку свежезаваренного кофе… Даже несколько чашек, решила она, уловив ароматный запах напитка,
— Кажется, на девять часов мне назначена встреча с адвокатом Тома? — сказала она, обращаясь к домоправительнице. — Когда он приедет…
— Он уже здесь, — сухо ответила Маргарита, не глядя на девушку. — Прибыл еще четыре дня назад. Они с Биллом уже позавтракали и сейчас что-то обсуждают. В девять я провожу вас в кабинет.
Отказавшись от вафель, которыми ее усиленно потчевали сестрички, Карла налила себе полную чашку кофе и уставилась в окно, через которое в комнату лились обильные потоки утреннего света. Окна столовой выходили в уютный внутренний дворик, тоже напомнивший ей Португалию. Во дворике стояли горшки и кадки с цветущими растениями, весело искрился в солнечных лучах небольшой фонтанчик, выбивавшийся со дна круглого водоема. Сквозь витую чугунную решетку ворот в наружной стене были видны зеленая лужайка и поблескивающая поверхность воды. Там, должно быть, располагается плавательный бассейн, решила Карла…
Без пяти девять в дверях столовой появилась Маргарита и жестом пригласила Карлу следовать за ней. Они миновали несколько комнат, потом шли по просторному, устланному ковром коридору. И только в самом конце его Маргарита остановилась и открыла дверь в помещение, угнездившееся под винтовой лестницей.
Войдя, Карла с удивлением обнаружила не крохотную, а довольно просторную комнату. Присмотревшись повнимательнее, она поняла, чем сразу приглянулось ей это помещение: отсутствием всякой мишуры и выставленной напоказ роскоши. Это было скорее обиталище настоящего мужчины — делового, непритязательного, ведущего суровый образ жизни. Тогда как таким, как Крис, например, нравилось окружать себя предметами искусства и дорогими безделушками.
Стены комнаты были побелены. Вдоль одной из них стоял огромный шкаф, заполненный книгами, которыми, судя по их виду, часто пользовались. Над камином висел старинный мушкет, а сбоку стояла пирамида с ружьями, соединенными тяжелой цепью, запертой на замок. Внимание Карлы привлекли также два широких кожаных дивана темно-коричневого цвета, между которыми на полу лежал мексиканский домотканый ковер.
На громадный письменный стол падал сноп солнечного света. В комнате пахло кожей и маслом, и все в ней настолько ассоциировалось с мужским началом, что Карла через минуту почувствовала себя незваной гостьей, тем более что, кроме нее, здесь больше никого не было.
Но тут через распахнутую двустворчатую дверь, выходившую во внутренний дворик, она услышала мужские голоса. Постепенно Карла стала различать и другие звуки: жужжание старомодного вентилятора под потолком, мычание коров на лугу, щебетание птиц и вкрадчивые всплески фонтана.
На одной из стен висело несколько картин, изображающих быков, коров или лошадей. Написанные в реалистической манере, они потрясали мастерством исполнения. Позади письменного стола располагались стеллажи с папками. Карла уже направилась было к картинам, чтобы рассмотреть их поближе, когда увидела в дверном проеме двух мужчин.