Нарисуем, будем жить
Шрифт:
теперь она графиней стала, не зазорно и в род принять.
Думал смутить меня провокационным «не зазорно»? Я и сама того же мнения. Пока была безродной сиротой «выканье» от начальства воспринималось не как дань вежливости, а как граница между людьми из разных социальных слоев. И не потому, что лорд показывал свое превосходство и хотел возвыситься, а чтобы общение не выглядело унизительным для меня. А теперь действительно можно быть проще.
— Вот именно! — легко согласилась я. — Можно просто перейти на «ты» без всяких родственных связей. Так что вы хотели
Босс нахмурил брови, видимо замороченный неожиданными предложениями и забывший о чем речь, и только через пару секунд довольно воскликнул, вспомнив:
— Да! Яра, я хотел узнать, как обстоят дела с романом. Ну, в связи с замужеством. Ты ведь пишешь в атмосфере полнейшей секретности, как я понимаю? Присутствие мужа в твоей жизни не отразится на своевременном написание глав?
Кто о чем, а главный редактор о своем сокровище. Понятливо закивала головой и сообщила:
— Не отразится, лорды. Мне пришлось признаться мужу и открыть нашу тайну. Но он кремень и никому не скажет, можете не сомневаться.
— Очень хорошо, — обрадовался чему-то босс и, облегченно выдохнув, впервые на моей памяти сказал без всякого пиетета к высокому лорду: — Хоть Коршун теперь не будет на мозги капать, желая вызнать личность Инорисс Мирроу.
Риксон прыснул и принялся демонстративно скатывать газету в трубочку, намекая на акт возмездия.
Я удивленно округлила глаза.
— А он желал? И что значит «хоть»? Кто еще на вас давит?
— Его величество, — не стал долго ломаться главный и, видя мое нетерпение завалить уточняющими вопросами, поднял руку в успокаивающем жесте и пояснил: — Он не приказывает, конечно, но очень жаждет узнать и говорит намеками. А я на правах старого друга со всей убедительностью уверяю, что узнав настоящее имя автора, ему будет неинтересно читать роман. Интриги его величество лишаться не хочет, поэтому тешит себя надеждой познакомиться с Инорисс Мирроу, когда книга закончится.
— В таком случае она не закончится никогда! — испуганное восклицание сорвалось с губ быстрее, чем я успела подумать.
Знакомиться с королем в качестве автора совершенно не хотелось. Я еще мужу не все секреты открыла, но он терпеливо ждет из любви ко мне, а величество насядет и придется изворачиваться,
отвечая на неудобные вопросы. Нет уж, не надо такой экзекуции. Я только жить нормально начала.
Замуж вышла.
Риксон услышав мой возглас, вырвавшийся из глубины души, с ехидной улыбкой ожесточенно заводил карандашом по бумаге и через минуту передо мной появилась новая иллюстрация.
С рисунка глазами полными вселенской печали на морщинистом лице смотрела основательно постаревшая Сардана с облезшим от времени зяблом на плече. Я моргнула. Вдруг вместо Учи представила Федю и тяжело вздохнула. Затем воображение дорисовало стоящего рядом со старушкой высокого старичка с потускневшим пронзительным взглядом. Дедушка взял бабушку за руку, и они вместе помахали платочками вслед улетающей ракете. Я счастливо рассмеялась, смахивая выступившие на глазах слезы.
Лорду Фартону надоело оставаться
— Надеюсь, Яра придумает какое-нибудь средство… элексир молодости, например.
Он что реально планирует печатать один роман пятьдесят лет? Наивный феронский лорд! Нет уж, еще парочка миров, Сардана вернется домой и выйдет замуж за принца. Не за Селивана конечно, и не за Кларена, и даже не за Торина. Лично для меня и граф принц. Вот и Сардана встретит своего маркиза к примеру. О! Она выйдет замуж за парня по имени Риксон! А ее место в журнале быстренько займет какая-нибудь Тэйла или Эста. Народ и не заметит, как полюбит другую героиню.
Ведь там тоже завяжется интрига, да такая что его величество еще долго будет лелеять себя надеждой раскрыть инкогнито Инорисс Мирроу.
— Ага, молодильные яблочки! — радостно воскликнула я, не став озвучивать дальнейшие планы и предложила новую тему для обсуждения: — Слушай, Риксон, вот ты Сардану всегда в платье рисуешь. А давай попробуем ей имидж сменить?
— Чего сменить? — наморщил лоб художник.
— Облик! Манеру одеваться. Тяжело ведь в юбке мотаться по мирам, а в штанах некрасиво. Нарисуй ее в обтягивающих штанишках, то есть в брючках. Давай. Да-да, совсем в обтяжку.
— Ой, знаешь, — заартачился парень, прикидываясь маленьким холостым мальчиком, — натурщица нужна. Откуда мне знать, что там у вас под юбками?
— Да не вопрос! Могу и попозировать, если супруг разрешит. Будешь спрашивать разрешения у
Коршуна?
— Уже и пошутить нельзя, — надулся прототип будущего мужа Сарданы. — Туфли?
— Нет, сапоги на каблучке, голенище до колен. Длиннее ноги сделай, еще длинней. Ага, а сверху курточка такая укороченная в заклепках и хлястиках. Здесь карман и здесь. Вот классно. Нравится?
Молодой лорд Фартон активно закивал, сверкая глазами, а старший нервно почесал бровь и испугано замотал головой из стороны в сторону.
— Нет-нет, вдруг супруга тоже захочет так одеваться? Безобразие какое.
— А я бы хотел увидеть в таком наряде Эрдалию, — заявил Риксон и задумчиво мурлыкнул: — Ей бы пошло.
— Что-то ты часто Зирель вспоминаешь, — с подозрением взглянула я на парня. — Переключись на кого попроще. Тебе что не понравилась девушка поймавшая букет на моей свадьбе?
Мужчины изумленно переглянулись и расхохотались.
— Так Эрдалия и поймала, — отсмеявшись, сообщил Риксон. — Ты что совсем ничего не помнишь?
Счастье глаза застилало?
— Ну, все эти подружки невесты слились на одно лицо, — я с безразличием пожала плечами.
–
Одинаковые прически, платья, поди разбери. Так значит, это Зирель поймала букет?
— Еще бы! — снова заржал парень. — Ты же сама говорила, что она десять кругов по полигону запросто гоняет. Так рванула, что у других девушек просто не осталось шансов.