Нарисуй мне лето
Шрифт:
Полки до потолка забиты всевозможной утварью для рисования. От простых карандашей до каких-то непонятных приблуд, назначение которых я даже представить не могу.
– Добрый вечер! Чем могу помочь? – ко мне подходит седой продавец в очках–половинках.
– Добрый, – киваю, оглядываясь вокруг. – Я это... ищу подарок для подруги. Она художница.
– Отлично! – он оживляется, потирая руки. – А что она предпочитает? Масло, акварель, графика?
Я понятия не имею. Судорожно роюсь в памяти, пытаясь вспомнить хоть, что-то
– Э-э-э... если честно, без понятия, – признаюсь, чувствуя себя полным дураком. – Она точно рисует карандашами. И вроде как красками тоже. Наверное.
Мужик понимающе кивает, ничуть не выказывая раздражения. Видать, привык к таким бестолковым покупателям:
– Ясненько. Ну, тогда могу предложить варианты. Вот, например, набор профессиональной акварели – качество супер. Или вот эти карандаши – многие художники их обожают. Отличный выбор для скетчей.
Пялюсь на всё это, но ничего не цепляет. Блин, как же сложно. Продавец, кажется, замечает мой ступор. В его глазах за стёклами очков мелькает понимание.
– А знаете, что? – вдруг говорит он, хитро прищурившись. – У меня есть одна идейка. Как насчёт этого?
Он наклоняется и достаёт из-под прилавка небольшую деревянную коробочку. Внутри – россыпь разноцветных мелков всех оттенков радуги, от нежно-розового до глубокого синего.
– Пастель – прикольная штука, – объясняет он с видом знатока. – Как карандаш, только ярче и мягче. Отлично зайдёт, если хочется попробовать, что-то новое. К тому же очень удобно носить с собой.
Беру один мелок, он оставляет на пальцах нежно-розовый след, похожий на лепесток сакуры. Сразу представляю, как Луиза рисует ими. Её тонкие пальцы в разноцветных разводах, сосредоточенный взгляд, прикушенная губа... От этой картинки в груди разливается странное тепло, а сердце начинает колотиться чуть быстрее.
– Беру, – говорю решительно, захлопывая коробку.
Мужик улыбается:
– Отличный выбор, парень. Вашей подруге точно зайдёт.
Он бережно упаковывает коробку в подарочную бумагу с изящным узором. Расплачиваюсь и вываливаюсь из магазина с чувством выполненного долга. В груди пузырится странное предвкушение.
Плюхаюсь в тачку, аккуратно пристраивая пиццу и подарок на пассажирское сиденье. Теперь – домой. К Луизе. Интересно, что она скажет? Надеюсь, ей понравится. А если нет… ну и ладно, зато я старался. Главное, увидеть её улыбку. Эта мысль греет изнутри, и я не могу сдержать дебильную ухмылку.
Завожу мотор и вливаюсь в поток машин. Наконец, впереди показываются очертания знакомого домика. Паркуюсь и вылезаю из тачки, стараясь не шуметь.
______
? Every Little Thing She Does Is Magic – Каждая мелочь, которую она делает – волшебна.
Глава 27. Луиза
Вздрагиваю от внезапного шума на первом этаже. Неужели это Итен? Но он же собирался вернуться
Медленно встаю с кровати, по коже пробегают мурашки. На цыпочках крадусь к двери, стараясь не попадать на скрипучие половицы. Пульс стучит в ушах, пока спускаюсь по лестнице, цепляясь вспотевшими пальцами за холодные перила. И тут я вижу его – Итен стоит в прихожей, нагруженный коробками из картона. Он поднимает голову и расплывается в улыбке, от которой у меня захватывает дух.
– Привет, – говорит он. – Извини, если напугал. Пытался не шуметь, но эти коробки такие неудобные.
– Да не, всё нормально, – быстро отвечаю я. Нервно заправляю прядь волос за ухо. – Просто не ждала тебя так рано.
Итен ставит коробки на пол и подходит ближе. От него так вкусно пахнет.
– Решил приехать пораньше, – ухмыляется хитро. – И ещё я нам перекусить привёз. Надеюсь, ты не против пиццы?
Мой живот предательски урчит, и Итен заливается смехом. Таким низким, бархатным.
– Оу, да кто-то тут без меня совсем отощал?
Опускаю глаза, чувствуя, как краснею до кончиков ушей.
– Да нет, я ела... немного, – бормочу, не в силах признаться, что реально забыла поесть, увлёкшись рисованием.
– Немного это сколько? Полсухарика? – подкалывает Итен, и я не могу сдержать улыбку, глядя на него.
– Может, и целый сухарик, – парирую.
Он качает головой, но его глаза светятся теплом и весельем.
– Так, срочно идём тебя кормить. А то ещё чуток, и ты просто испаришься!
Иду за Итеном на кухню, где запах пиццы становится ещё более соблазнительным, прям слюнки текут. Он открывает коробки, и у меня глаза загораются при виде аппетитных кругов, покрытых тягучим сыром и ароматными специями.
– У нас тут "Четыре сыра" и "Маргарита". С какой начнём? – спрашивает он, ожидая моего ответа.
Переминаюсь нерешительно, не в силах сразу определиться. Обе пиццы выглядят нереально вкусно.
– А можно... попробовать обе? – робко интересуюсь, боясь показаться слишком прожорливой.
– Конечно! – отвечает он с широченной улыбкой. – Я на это и рассчитывал.
Беру кусок "Маргариты" и осторожно пробую. Вкус просто божественный – хрустящее тесто, сочные помидоры и нежнейшая моцарелла сливаются воедино.
– Нравится? – спрашивает Итен, внимательно следя за моей реакцией.
Киваю, не в силах ответить с набитым ртом. Он тоже берёт кусок, и мы наслаждаемся едой в уютной тишине.
– Как день без меня прошёл? – нарушает молчание.
Задумываюсь ненадолго, вспоминая часы у альбома.
– Рисовала, – честно отвечаю.
– О, и что?
Кровь приливает к щекам. Перед глазами встаёт его портрет в моём альбоме.
– Да так, пейзажи всякие, – уклончиво бормочу, опустив взгляд.