Нарисую любовь
Шрифт:
Марта молча протянула руку, а парень сначала подсунул ей листочек с накладной и ручку. Черканув подпись, девушка сломала сургучную печать на непривлекательном пакетике из коричневой оберточной бумаги. Внутри была пачка бумаг вполне официальных с печатями и штампами, а сверху лежал листочек, вырванный из школьной тетрадки в узкую линейку. Серж любил писать свои заметки именно на таких.
«Дорогая Марта. Думаю, когда ты получишь это письма, меня здесь уже не будет. Прости меня, девочка. Я видел, что калечу твою жизнь, но не мог остановиться. Думаю, Ирина уже объявила тебе, что ты уволена, и даже не позволила забрать из мастерской твои вещи. Забудь. Женская месть бессмысленна и беспощадна. Мы знаем за что она мстит и ее можно понять. Здесь в пакете билет
Девушка опустила листок на колени, и утерла невольно покатившуюся слезу. Юноша безмолвно сидел, напротив.
— Объясните мне, что это за бумаги? — попросила Марта, хотя сама уже видела, что оставил ей Серж.
— Это свидетельства собственности на картины, написанные лично Сергеем Андреевичем, билет с открытой датой до Питера, а также дарственная на небольшое помещение в том же городе.
— Личная галерея, как он мечтал, — пробормотала Марта, всматриваясь в план помещения.
— Не совсем, это вообще-то полностью оформленная торговая точка. Оформлением бумаг занималась наша контора и насколько я знаю, там сейчас работает управляющий.
— Благодарю вас за разъяснения, — девушка выпрямилась, — больше никаких условий?
— Никаких.
— Что ж, всего доброго!
Курьер сразу простился и ушел, а Марта снова уставилась в окно:
— Ох, Серж, — проговорила она вслух, — ты слишком хорошо меня знал!
Короткий репортаж о похоронах известного столичного художника она увидела вечером в новостях, закончив наводить в доме порядок. Белоснежные лилии с золотыми лентами стояли в ногах гроба. Рядом изящно трепетала черная вуаль Ирины, выступали «друзья и последователи», бликовали вспышки фотоаппаратов, а Серж лежал в гробу и ехидно усмехался всей этой суете. Одним глотком допив кофе девушка потянулась к телефону и набрала номер старой знакомой:
— Але, Инна, поможешь сдать мою квартиру приличным людям? Да, уезжаю. Сама понимаешь. Спасибо!
Через сутки в коридоре стояли чемоданы новых жильцов.
Новый шанс Марта восприняла всей израненной душой. Билет ей не пригодился. Ранним утром она села за руль собственной машины и неторопливо выехала на шоссе. Дома, деревья, редкие остановки, она не торопилась, чувствуя, как снова обретает вкус ветра, тепло солнца, ароматы травы и дорожной пыли вместо запаха красок.
Обед и послеполуденную жару она провела в небольшой гостинице, устроенной прямо в торце какого-то огромного здания. Администратор любезно подсказала ей, что перекусить можно в кафе, а чай и кофе есть в номерах. Подумав она сняла номер, чтобы принять душ и полежать и незаметно для себя уснула. Проснулась на удивление расслабленная и долго лежала поверх покрывала, прислушиваясь к легкому шуму машин за окнами, чувство было удивительное и практически позабытое — никуда не надо спешить, никто не ждет ее появления, можно лениво потягиваясь выбраться из постели, пойти в узкий гостиничный душ, постоять под струями теплой воды, смывая сонную негу.
Открыв чемодан в поисках свежей одежды Марта вдруг решительно отодвинула привычные брюки и топ, платье! Хотелось надеть платье! Среди обычного «дорожного» комплекта нашелся белый в ярких синих брызгах сарафан. Сердце чуть-чуть кольнуло, сарафан купил Серж, вручил перед поездкой на Мальту, потребовал сфотографироваться в нем на фоне каких-нибудь живописных развалин, и помнится она действительно прислала ему снимок… Да это тоже было.
Ежегодно строптивый и желчный художник отправлял свою помощницу к теплым берегам. Когда на неделю, когда на две. Ее задачей было вдохнуть тепла и света и привезти его Сержу, вместе с новыми знакомствами, впечатлениями, смешными сувенирами и тропическими ароматами. Провожая Марту коротким кивком головы Серж обычно желал:
— Найди себе мачо, красотка!
Девушка смеялась в ответ. Ее отпуска проходили в тишине и одиночестве, часто она засыпала в
Отгоняя воспоминания Марта скользнула в сарафан, всей кожей ощущая шероховатую приятность хорошего хлопка. Шляпка на голову, темные очки, Серж не любил жару, а ушел в разгар июля, когда в Ярославле плавится асфальт, и даже бомжи носят темные очки, напоминая слегка потрепанных терминаторов.
Девушка за стойкой улыбнулась симпатичной гостье, и подсказала что еще можно перекусить. Марта сдала ключи, попросила отнести чемодан в машину, а сама зашла в маленькое гостиничное кафе. Сок из пакета, холодная яичница, растворимый кофе, все это не сумело испортить Марте настроение, тем более, что по какому-то капризу природы ей подали совершенно восхитительное запеченное яблоко с мороженым и она ела его медленно, растягивая удовольствие, глядя в окно на чуть припыленную зелень.
Дальнейший путь прошел без приключений, ближе к вечеру девушка остановилась у магазина, купила воды, печенье и сыр, а к закату, уже въезжала в город Петра, прикидывая, где бы остановиться на ночь, прежде чем явиться в магазин. Центр кипел и шумел, по Невскому двигались нескончаемые потоки туристов, слышалась разноязыкая речь, проносились мотоциклисты, лавируя между медленно едущими машинами.
Прежде Марте случалось мотаться в Питер по делам, и даже организовывать тут выставку работ Сержа. Помниться праздничный банкет устроили на теплоходе, ее тогда продуло, и остаток времени помнился смутно, сквозь пелену температуры. Поразмыслив девушка решительно повернула руль: ей нужно переночевать одну ночь, возможно две, потом она снимет квартиру поближе к магазину и будет думать, чем хочет заняться дальше. А потому, плевать на расходы и перспективы, она ставит машину на платную стоянку в центре, а потом едет в домашнюю гостиницу, расположенную неподалеку от арки Главного Штаба и всю ночь слушает шум Невы!
В сезон мест нигде не было, но Марте повезло — как раз в момент ее появления в коридоре топтался худой нескладный мужик с чемоданом. Постоялец спешил в аэропорт, и сдавал ключи. Девушка моментально договорилась с хозяйкой, посидела полчасика на кухне с чашечкой крепкого кофе, пока в комнате делали уборку, а потом закрыла за собой дверь и упала на кровать. Все. Она выбралась, можно спать.
Утром ее разбудил протяжный звук, идущий из глубины здания, на миг она вскинулась, потом расслаблено закопалась в подушку: метро начало свою работу. Часа через два неторопливо поднявшись девушка посетила душ, одела легкую длинную юбку, модную в этом сезоне, и блузку с летящими рукавами, гладкие темные волосы собрала в привычный строгий пучок. Линзы, легкий мейк-ап, телефон, сумочка… Когда Марта вышла в кухню, чтобы выпить полагающийся к номеру кофе, ее встретила хлопочущая у плиты хозяйка:
— Доброе утро! Кофе?
— Доброе утро! Кофе!
— Не забудьте зонт, — напомнила женщина, ставя перед девушкой чашку и пару крохотных кексов на блюдце.
— Зонт? — Марат перевела взгляд за окно на безмятежное голубое небо.
— В Петербурге дождь идет с 1703 года, — без улыбки сказала хозяйка.
Марта не очень поверила, ведь солнце так ласково грело подоконник, да и не было у нее с собой зонта.
После кофе жизнь заиграла новыми красками, и девушка поспешила выйти в город, намереваясь дойти до магазина пешком. Кожаная папка с документами в сумочку не поместилась, поэтому Марта оставила ее в гостинице. Она немого робела и собиралась просто познакомиться со своей собственностью. Адвокат уверил ее, что магазин работает, там есть управляющий и в принципе она может ничего там не менять, а только получать прибыль, которая отныне будет переводиться на ее личный счет. Так что она воспользовалась картой, предусмотрительно залитой в телефон, и не спеша двинулась по утренним улицам, вдыхая свежий пронзительно влажный ветер.